-- Жрать ему меньше надо! Иш, раскормили!
-- Не свисти, -- улыбнулся Кот, -- не такой он уж и
жирный. Просто крепкий мужик.
Все с любопытством посмотрели на «крепкого мужика».
Довольно широкогрудый и действительно крепкий. Жира почти нет,
просто плотное сложение. Лицо безбородое и безусое. Морщин немного,
но видно, что не пацан. Оба уха с чуть оттянутыми мочками,
проколоты.
Серьги – массивные золотые полумесяцы, украшены тяжелыми
зеленоватыми кабошонами. На запястьях рук золотые чеканные
браслеты, массивные и явно дорогие. Их украшал какой-то сложный,
непонятный орнамент. Этот орнамент в точности повторяется на некоем
подобии набедренной повязки. На бедрах у мужика узкий кожаный
ремешок, за который заправлена пропущенная между ног белая тряпка с
вышитым по свисающему краю геометрическим рисунком. Больше всего
похожа тряпка на неширокое полотенце с узором. Смотрелось все это
довольно экзотично.
-- Как все прошло?
-- Да, нормально прошло. Собак усыпили, из охраны только
одного пришлось…
-- А этот? – вопросительно кивнул на добычу Разумовский,
-- Спал?
-- Нет, не спал. Сидел у какой-то чашки с дымом, и что-то
там себе бормотал, так что дозу пришлось вкатить полную. Проснется
часа через полтора-два, не раньше.
-- Назад возвращались, несколько раз ручьи вброд
переходили. Ну, чтобы псы след не взяли, – добавил Чук.
-- Я, кстати, вовсе не уверен, что эти псы след умеют
брать, -- с облегчением засмеялся Рим. -- Ни разу не читал, чтобы с
их помощью охотились. Ну, с другой стороны, лишняя предосторожность
не помешает. Так что передохните и выдвигаемся к лагерю. Ладно,
Дзю, -- он внимательно глянул на старлея. -- Ты остаешься за
старшего, с тобой Чук. А мы понесли добычу в лагерь.
Пошарив по карманам и в рюкзаке, Андрей вывалил под ноги
остающимся все, что могло им понадобиться – немного продуктов,
лишнюю фляжку и мини аптечку.
-- Завтра вас сменит кто-нибудь другой.
После этого он, присмотревшись к мирно дремлющему телу,
ухватился за связанные руки, крякнув, закинул «добычу» себе на
плечи и размеренно двинулся в сторону лагеря.
«Ох, и нифига себе! Росточка вроде не великого, дай бог,
если в нем метр шестьдесят есть, а весит явно побольше полтинника.
Ну ничего, будем меняться с ребятами.»
В пути пару раз останавливались передохнуть, а через час
после рассвета сон жреца стал все беспокойнее и
беспокойнее.