Уроки были один лучше другого. После боггарта мы сражались с
красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где
когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной закоулках замков,
в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали заблудившихся
путников. Потом изучали ползучих водяных. Они были вылитые
обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми
лапами всех, кого им удавалось заманить к себе.
Ещё было зельеварение, где несмотря на все попытки Снейпа меня
саботировать, я раз за разом блистал. Благодаря самому профессору,
точнее его записям. Он даже несколько раз требовал от меня учебники
и особо яро следил, явно заметив свой подход и свои рецепты, но не
смог найти ни одну зацепку. Когда он додумался требовать от меня
устных объяснений, я уже не просто заучил, а начал понимать как
именно балансируются различные ингредиенты друг с другом. Всё что
он смог сделать, чтобы поднагадить мне — это поставить в пару с
Невиллом... После того урока ЗОТИ вся школа мгновенно узнала, как
боггарт предстал в виде Снейпа, которого он одел в платье и шляпу
своей бабушки. Ученики и кое-кто из профессоров держались за животы
от смеха, а профессор Зельеварения ходил чернее тучи. При одном
упоминании Люпина у него мстительно загорались глаза... А Невиллу
на его уроках в отместку доставалось вдвойне. А мне как его
партнёру по зельеварению приходилось работать за двоих, так как
Снейп с радостью заваливал меня, если что-то не получалось у
Лонгботтома.
Еще я начал влюбляться в уроки профессора Трелони. Было невероятно
интересно сидеть в освещенной камином, насыщенной благовониями
комнате и искать тайный смысл в смутных фигурах и символах. Каждое
внедрение в туман будущего, вхождение в состояния транса
сопровождалось приятным чувством тяжести в животе. А сама Трелони,
стоило ей взглянуть на меня своими огромными глазами начинала
сиять. В то время как многие испытывали к ней чуть ли не
благоговение, она сама испытывала нечто похожее ко мне. По её
словам, она знала лишь одного человека, который так легко мог
впадать в ясновидящий транс. Слова и симпатия Трелони привела к
тому, что Парвати Патил и Лаванда Браун начали слушаться меня, как
будто я их околдовал. Они постоянно бегали к ней на переменах и
возвращались с таким высокомерным видом, будто они узнали что-то
неведомое остальным. Видя отношение профессора ко мне, они начали
переносить благоговение с Трелони на меня. Стоило мне только что-то
сказать, так они сразу почтительно приглушали голос, а то и
затыкали других.