- Ты смотри, какая живучая! – Не мог не восхититься Олег
упорству медленно идущей ко дну хищницы после того как все-таки
выбрался из неё наружу. Акула определенно была мертва...Вполне
возможно, она сдохла уже после того как магия чародея прожгла в ней
парочку дыр, и пыталась жевать попавшего в пасть волшебника
исключительно за счет безусловных рефлексов умирающего тела. Но
даже сейчас, когда башка рыбы превратилась в одно сплошное месиво
из льда и кровоточащей плоти, её плавники активно взбивали собою
воду, а хлещущий туда-сюда хвост твари своими движениями мог бы
перебить спиной хребет быку или разбить в щепки рыбацкую лодку. –
Так, а остальные-то где?
Две из четырех оставшихся акул, относительно маленькие на фоне
своей чудовищной предводительницы уже были мертвы. Труп первой,
вроде бы попавшей под объединенную магическую атаку нескольких
людоящеров, был изъеден кислотой до костей, проглядывающих наружу
из рассыпающейся плоти. Вторая судя по характерной для неудавшегося
тарана сплющенной и разбитой морде сначала напоролось на несколько
крепких барьеров, почти самоубившись об них без посторонней помощи,
а потом её замершее на одном месте еще и ударившей с борта судна
пулеметной очередью причесали, просто и незатейливо оказалась
разрезав поднявшуюся к самой поверхности рыбу на две части потоком
свинца. Третья как раз сейчас корчила из себя быка, вышедшего на
ринг к нескольким десяткам очень жестоких тореадоров, швырялась
ударами боевой магии туда-сюда, упорно пытаясь цапнуть хоть
кого-нибудь из атакующих её со всех сторон обидчиков. И судя по
тому, что в воде следом за ней мотылялись выпущенные из распоротого
брюха кишки, а шкура пестрела десятками глубоких ран, осталось ей
недолго. Последнюю Олег искал дольше всего и обнаружил лишь задрав
голову вверх. Судя по всему, самые крупные хищницы нацеливались на
обладателей наиболее развитых аур, а потому вторая по габаритам
акула попыталась сожрать Святослава. Но то, что он вообще-то
находился под водой, не остановило прирожденного мага-погодника от
того, чтобы призвать на помощь наиболее близкую ему стихию. Тонкий
но высокий торнадо кружился над морем на одном и том же месте,
эпицентром которого являлась макушка бывшего крестьянина, с
некоторым ошеломлением и отвисшей челюстью взирающего на дело рук
своих. Более удивленное выражение морды было разве только у акулы,
которую вращало вокруг невидимой оси со скоростью пары десятков
оборотов в секунду, постепенно засасывая в небо все выше и выше. И
дар оракула подсказывал чародею – сейчас гроза океанов на своей
шкуре познала, что такое морская болезнь и очень от неё страдала,
пусть даже никогда бы не сумела выразить свои ощущения на
человеческом языке.