До города часа четыре пёхом, но на неплохих лошадях я добираюсь
меньше чем за три. Мы, пересекли довольно широкую долину, въехали
на небольшой пригорок и, обгоняя пехоту, двинулись вниз к городу.
Само поселение было достаточно большим, но высоких зданий я с
пригорка не наблюдаю. Зато вижу очаги пожара и трупы на въезде —
тут совсем недавно был бой. Ригард оттеснил меня внутрь отряда
конной сотни от отца Пьон. Рибит, командир этой сотни осторожен, но
не трус. Опытный вояка, его парни могут и в конном строю биться и в
пешем. Оглядываю окрестности и понимаю, что до «Крыла охоты» мои
воины ещё не добрались. Разномастное обмундирование, дрянное
оружие, и главное плохое физическое состояние погибших, говорило о
том, что это ополчение тут умирало. Ну, вот тот толстый дядя вряд
ли великий боец, а там вообще дед лежит с хлипким копьём в руках —
хорошее не сломалось бы. М-да, немало мы горя принесли местным
жителям. Хотя они нас тоже не жалеют и нападают на наше побережье с
неменьшей жестокостью.
Стен у города и правда нет. Почти нет, имеется лишь невысокая
изгородь, местами уже обгоревшая и потоптанная. Отличные, как и
везде здесь, дороги ведут вглубь города. Ближние строения уже
пограблены. У ворот города начинается формирование отряда пленных.
Берём не всех, в основном детей и женщин. Мужчин тоже берём, но их
немного, большая часть в ополчении убита. Стариков брать нет
смысла, если только они не мастера какие — в повозках и так мест
мало. На открытое пространство недалеко от входа в город сгоняют
скот для вывоза, имущество горожан пока не выносят, но скоро будут.
Чёрт, неожиданно от такого кровавого натурализма становится
неуютно. Это мне-то!
Подходящие сотни Баркли идут в город безостановочно, и можно
оставить всё на них, но я знаю — в городе есть сильный отряд элиты
Теократии. Пришпориваю Донта и даю команду ехать в сторону наиболее
сильного пожара. Дома становятся всё богаче по мере приближения к
центру города, часть усадеб ещё не захвачена, но это потом, сначала
надо выбить защитников. Слышу лязг оружия и крики боя. Ригард не
даёт мне ехать дальше, дожидаясь возвращения разведки.
— Граф, там площадь и на ней ведёт бой конница Хеймдаля с
какими-то местными, — докладывает немолодой десятник, раненый в
бедро, а ведь уехал он целым.