— Я могу рассказать, но тебе, наверное, будет скучно, —
вздохнула она. — Это ведь все рабочие дела...
— Мне не будет скучно, даже если ты мне будешь по памяти таблицу
умножения рассказывать, — я подмигнул. — Кроме того, я слышал, что
думать вслух бывает полезно. Могут новые идеи в голову прийти. Так
что давай, рассказывай! А я буду с умным видом кивать, будто что-то
понимаю. И есть, пока эти кружевные блинчики не остыли.
— Блинчики! — полупростонала-полувздохнула Вера. — Вот как
сделать, чтобы они были такие? С дырочками?!
— Это и есть предмет твоей научной работы? — хохотнул я, ухватив
блин за маслянистый бок, сказал я.
— Что ты, нет, конечно! — рассмеялась она. — Хорошо бы, конечно,
но нет. Я все еще бьюсь над загадкой сейдов. Три дня назад я
думала, что мы близки к научному открытию, но вчера все пошло
наперекосяк. Сейко сначала согласился нам помочь, рассказывал и
показывал, а когда дело дошло до эксперимента, с ним случилось
что-то странное. Будто он стал другим человеком. Окрысился, забыл,
наши с Денисом имена... Да будто вообще забыл все, что происходило!
Ты представляешь, я отвожу его вечером в гостиницу, мы на пороге
договариваемся, что с утра он покажет ритуал и даже позволит
включить все измерительные приборы, которые мне нужно. А утром я за
ним приезжаю, а он...
Она передернула плечами.
— Вот уж поневоле начнешь верить, что это было наказание
каких-нибудь духов предков... — угрюмо проговорила она. — И вместо
эксперимента мы полдня просидели в психдиспансере, пока ожидали
заключения доктора. Ретроградная амнезия неясного генеза. Вот тебе
и весь прорыв.
— Хм, интересно... — я прожевал кусок блинчика, мимоходом
отметил, что он и правда очень вкусный, но история Веры внезапно
стала интересовать меня больше, чем гастрономическое удовольствие.
— А к нему никто не мог вечером заглянуть в гости?
— Нет... — она покачала головой. — На самом деле, не знаю. Он
вообще не обязан был нам помогать, но сам вызвался. Он сначала
письмо написал на адрес института, а потом Денис к нему в Ловозеро
ездил. И он очень живо интересовался, нельзя ли ему тут в Соловце
работу подыскать, чтобы можно было остаться, когда исследования
закончатся.
— А кто он вообще такой? — спросил я.
— Мы сначала на контакт с его отцом пытались выйти, но тот в
основном очень туманно отвечал, — Вера поджала губы. — Два месяца
мы его обхаживали, но дальше пространных рассуждений он так никуда
и не продвинулся. А потом мы уехали, и нам написал Сейко. Мол, отец
и не стал бы нам помогать, только всякие ценности вытягивал. А он,
Сейко, помочь хочет и может. Потому что шаман, как и его отец.
Только он захотел сам приехать. Мы немного сомневались, молодой он
совсем парень. Но другого варианта у нас все равно не было, так что
мы оформили все нужные документы и вызвали его сюда. А потом...