Чем мы и занимались следующие несколько часов. Не скажу, что
добились прямо потрясающих результатов, но один раз перейти в
боевую форму, а потом вернуться обратно в человеческую, я смог. И
без всяких браслетов, от которых терял сознание.
Окон в помещении не было, часы на стенах не висели, и по
настоящему осознать сколько прошло времени я смог, лишь когда
Вавилов сообщил, что уже поздно, и на сегодня мы закончили.
— А вам, молодой человек, еще требуется пройти регистрацию, —
сказал он, прощаясь. — Все данные я передам специалистам, а вас
проводят, куда нужно.
Я кивнул и открыл дверь. За ней уже стоял агент с залысинами.
Будто и не уходил!
— Небо! — вскричал я, выйдя из здания КГБ. — Я вижу небо!
Стоящий рядом со мной капитан Волков, понимающе ухмыльнулся. Он
бы и сам, наверное, прыгал от счастья, если бы провел весь световой
день под землей, в коридорах и кабинетах, лишенных окон.
— Ну, думаю, проблем с тобой больше не будет. — произнес он,
протягивая руку.
— Тише травы, ниже воды, тащ капитан.
— Про лагерь не забудь. Смежники ребята такие, без понимания.
Опоздаешь на транспорт — объявят в розыск. А я что-то устал за
тобой гоняться.
— Даже не переживайте. Не подведу. А можно наглый вопрос?
— Почему-то я даже не удивлен… Говори!
— Хотел попросить. Не сейчас, потом как-нибудь. Можно будет
узнать, чем дело с Корейцем закончилось?
— Глебов, ты кажется сегодня столько бумаг подписал о
неразглашении, что должен понимать…
— Да понимаю я, понимаю! Говорю же, не сейчас. Потом, если будет
такая возможность.
— Посмотрим. Шагай уже.
— Ну, пока тогда.
Закончилась для меня вся эта история уже глубоким вечером.
Точнее, ночью даже. После того, как Вавилов взвесил меня и измерил,
безликий кэкээсник отвел в другое помещение. Там я получил
специальную отметку в идентификатор, что я сверх и представляю
повышенную опасность для людей.
Подробностей в ней о том, что я за тип и какой у меня уровень
мутации — в документах это именно так называлось — не было. Просто
теперь каждый, кто решит проверить мои документы, обладая допуском
для этого, конечно же, будет знать, кто я такой.
В следующем кабинете доктор поставил мне маячок. Вогнал прямо
через пневмоинъектор в плечо целую сотню микродронов, которые будут
жить в моем теле месяц. С их помощью ККС будет способно отследить
меня где угодно.