— Уарк-уарк!
— Да отдай ты мою рубашку,
негодяй!
Благо, шмотья у Синдзи было не так
много, и пристраивать его пришлось не так долго, даже несмотря на
диверсии. Тяжелее было со всякой мелочовкой, ибо Пен-Пен её прятал
куда ни попадя.
— Ну и куда ты засунул брелок? —
Синдзи лазил то под диван, то за шкаф. — А ну признавайся, негодная
птица! Мне этот брелок важен, вообще-то.
— Ур-р.
— Надо же, ты можешь не только
«уаркать».
— Уарк, — Пен-Пен будто согласился с
умозаключением собеседника.
— Видел бы меня Отоя, сказал бы, что
совсем спятил — разговариваю с пингвином, — пробубнил ползающий на
четвереньках Синдзи.
— Уарк?
— А, вот он! — достал он из-под
тумбочки брелок «манеки-неко». — Вообще-то, это подарок от
Маны-чан…
Пен-Пен лишь наклонил голову и
всмотрелся в юношу своими чёрными глазками.
— Хотя кому я рассказываю, ты её всё
равно не знаешь, — Синдзи некоторое время покрутил в руке ценный
сувенир и спрятал в укромном месте в своей комнате. Как-бы Пен-Пен
снова его не утащил.
Как и ожидалось, в большом ящике
находился футляр с виолончелью. Чтобы его вытащить, пришлось
приложить усилия. Синдзи только благодарил пингвина, что тот решил
на этот раз не лезть. Или же посчитал, что музыкальный инструмент
для него слишком большой. Юноша, долго не раздумывая, упрятал
виолончель в чулан, чтобы не мозолила глаза. Кто-то мог сказать,
что это неправильно, но сейчас ему было на это плевать.
Пен-Пен тихо наблюдал, как Синдзи с
горечью в глазах убирает прочь дорогую ему реликвию. Пингвин будто
чувствовал чужую боль, но поделать с этим ничего не мог.
— Ур-р.
Будет ли Синдзи когда-нибудь снова
играть на виолончели? Он не мог ответить на этот вопрос. Сейчас
никто не заставлял практиковаться, да и он уже не ходил в кружок
классической музыки. Наверное, в Токио-3 вообще всем безразлично,
что он умел играть. От него здесь не этого ждут. А есть ли
собственное желание? Скорее нет, чем да. Слишком много боли
приносит инструмент при одном взгляде на него. Он даже не мог
предположить, как отреагирует его сердце, если эта виолончель снова
зазвучит.
Закончив дела, Синдзи переоделся в
джинсы, белую рубашку и ненавистные берцы. Взяв документы, он
спустился на улицу навстречу новым приключениям. Ему необходимо
было развеяться.
Шёл уже двенадцатый час, солнце
приближалось к зениту, накаляя асфальт так, что на нём, вероятно,
можно яичницу приготовить. Правда, проверять Синдзи не рискнул,
довольствуясь своим предположением. Едва он покинул тень, его
голову обожгли безжалостные лучи солнца. Поездка по городу обещала
стать настоящим испытанием. Хотя Мисато оставила адрес школы, но
это мало что ему говорило, и ориентироваться всё равно придётся по
карте и