— Чую, он недалёк от правды, —
улыбнулся Синдзи.
— Ну, Араки отличался осторожностью:
ничего не сделает и не скажет, не подумав десять раз, хотя
инициатива от него всегда так и пёрла, — заключила она, поводя
пальцем в воздухе. — Так вот, ему в ответ крикнули на ещё более
ломаном английском: «Well I'll be dam, prove
it![5]»
На той стороне загоготали, а мои ребята уже готовы палить. Плохо
дело. Отбросив кучу вариантов, я остановилась на относительно
безобидной идее, которая на crazy Russians должна
сработать. Я молча подхожу к Фурукаве, зная, где тот хранит
презервативы на всякий случай, вытаскиваю один из них, вскрываю,
натягиваю на средний палец. И так как тот мужлан совсем перегнул
палку, тут же, не моргнув глазом, достаю две гранаты в каждую руку,
выдёргиваю из них чеку…
Синдзи отложил палочки и застыл с
удивлённым взглядом. А Мисато проговорила шёпотом:
— Тишина гробовая, —
она повела рукой в воздухе, — и лица у всех, как у тебя, — застыли,
смотрят. Оружие на изготовку — все ждут приказа. Но их офицер
медлит — он не хотел устраивать бойню за ни за что. Показать, кто
здесь главный, — да. Но не срывать операцию с кучей трупов и
ранеными. Русский спецназ, может, безбашенный в поле, но там в
кабинетах за провинность размазывают по стенке похлеще, чем у
нас.
— И что же вы сделали?
— А я показала фак тому мужику и заявляю:
«Here, take some soft candy stick and steel
balls [6]». Я ещё так
пальчиком поманила, а лицо сделала посексапильнее, — она всё это
продемонстрировала шокированному Синдзи, но не в его сторону. —
Разом почти все бойцы, что наши, что их, не выдержав, рассмеялись в
голос. Кроме того мужлана — он стоял пристыженный и красный как
рак.
— Это же было безумие!
— Оно того стоило, ты бы видел их
лица! — рассмеялась женщина. — В итоге сошлись на том, что мы не
мешаем им, а они не мешают нам. Благо цели наши друг другу не
противоречили.
Синдзи издал нервный смешок. Что она
всей этой историей хотела сказать? Наверняка вложила какую-то
глубокую мысль, а-ля «безрассудная непредсказуемость в патовой
ситуации иногда полезна». Но для этого необходимо уметь рисковать.
Мог ли что-либо подобное выкинуть пилот «Евы-01»? Скорее нет, чем
да. А для Кацураги это обыденность.
«Не зря её прозвали Генко, вот не зря,
— восхищался он про себя, глядя, как женщина, довольная собою,
уминает завтрак. — Самая натуральная мистическая лисица, создающая
чудеса и приносящая удачу даже в самом тяжёлом положении. И в этом
вся Мисато-сан».