— Но урок-то ты извлёк, ведь так? Да и
кто знает, может, если бы ты пошёл учиться на артиста балета,
сейчас бы выступал на сцене.
— Ты не забыла, что ведёт партию
Синдзи? Может, ему дирижировать сразу?
— А ты сможешь сыграть на
виолончели?
Кадзуо лишь фыркнул, но безо всякой
злобы.
— Импровизация! Твоё дело — ритм,
Синдзи задаст темп.
Кадзуо, сдавшись, взял в одну руку
ноты, во вторую — запасной смычок, ибо дирижёрскую палочку они
сломали пару месяцев назад во время очередного жаркого спора, а
денег на новую президент школьного совета выдавать отказывался под
любым формальным предлогом. Из-за обоюдной ненависти с
Айзавой.
Через некоторое время все уже были
готовы. Минами одобрительно кивнула, и очкарик
скомандовал:
— Ну, ребята, — три,
четыре!
Начало вышло ужасным. Такаши пытался
справляться с инструментом, которым пользовался редко. Его спасало
лишь то, что композицию он уже знал. Но своё недовольство парень и
не скрывал, бросая косые взгляды на Айзаву. Мана же ноты не знала,
поэтому ей пришлось постоянно или нагонять темп, или сбавлять
обороты, причем с ошибками. На лице у неё так и читалось просьба о
прощении. И весьма зря, девушка училась с феноменальной скоростью.
Кадзуо, махая смычком, про себя повторял все ноты и внимательно
слушал Синдзи. Удивительно сосредоточенный, несмотря на всё своё
нежелание стоять на месте дирижёра. Минами же, как и ожидалось,
единственная, кто могла хорошо играть, без погрешностей. Но даже ей
не хватало банального опыта и практики. Теперь Синдзи понял, почему
ведущим она поставила именно его, ибо на поверку оказалось, что он
единственный, кто хорошо знает и умеет исполнять бессмертное
произведение Баха. Юноша мог задавать темп, пока члены кружка
классической музыки не сыгрались вместе.
«Air On A G String» лилась в
стены комнаты, обволакивая своей мелодией каждого участника кружка.
Магия Баха заставляла юношей и девушек задумываться о чём-то своём,
доставая из потаённых уголков памяти приятные воспоминания. Будь
коллектив сейчас сыграннее, казалось, они смогли бы сделать мир
лучше, призвав самих ангелов откликнуться на этот чудесный
зов.
Партия шла за партией. Разбор полётов
за разбором. Даже всё время недовольный Такаши влился в общее
течение. Постоянные споры и дискуссии, раздиравшие кружок,
сменились на усердную работу. Музыка лилась с каждым разом всё
гармоничнее. Синдзи на один миг захотелось, чтобы это продолжалось
вечно. Как и вечна эта композиция.