Некоторое время он просто стоял как
истукан. Где-то вдали слышались голоса из других кружков, там и не
подозревали о разыгрывающейся в жизни молодых людей
драме.
«И только попробуйте чем-то
неприличным тут заняться!» — всплыло наставление Айзавы в памяти
юноши. «Как в воду глядела».
Синдзи в шоке плюхнулся на ближайший
стул, стараясь понять, что сейчас произошло. Только-только он начал
осознавать, какую боль причинил Мане. Она открылась ему,
доверилась, хотела дать ему частичку своей теплоты, любви.
А Синдзи буквально отверг её чувства.
Он разрывался. Он не хотел причинять
боль Отое, но причинил боль Мане.
Синдзи выскочил из комнаты, чтобы
попытаться найти Ману. Он хотел всё исправить, хотел объясниться.
Утешить. Обнять.
Поцеловать? Может быть.
Сердце заколотилось ещё сильнее.
Синдзи пробежал по этажам, зовя Ману. В надежде, что всё ещё можно
вернуть как было. Но в школе её след простыл.
Он пошёл обратно в комнату кружка,
всем сердцем желая, чтобы Мана оказалась там, вернувшаяся за своими
вещами. Но надежды Синдзи рухнули, когда увидел пустую комнату и
нетронутые вещи. Он снова плюхнулся на тот же стул и готов был
зарыдать. Его трясло, как при ознобе, а сердце было готово
выпрыгнуть из груди.
«Что же я наделал?»
«Что же ты наделала?»
Повторял и повторял он себе эти
вопросы.
«Есть ещё один вариант встретиться с
Маной».
Синдзи взял сумки и футляр со
скрипкой, закрыл комнату на замок и медленно пошёл к учительской.
Ему некуда было торопиться. А в голове он раз за разом прокручивал,
как будет перед Маной извиняться, что ей говорить, что
делать.
Синдзи знал, где живёт Киришима, —
южнее парка Камиоко. Туда минут двадцать быстрым шагом, но его путь
занял не менее сорока, а значит, она убежала от него вот уже как
чуть более часа назад. Юноша мог лишь догадываться, что чувствовала
Мана весь этот час и какую боль ей приходилось переносить. Однако
он был очень удивлён, когда её родители сказали, что сегодня дочь
ещё не возвращалась из школы.
«Возможно, она пошла выплакаться к
одной из своих подруг».
Оставив её вещи семейству Киришимы,
парень не спеша потопал домой. Семья Маны долго выспрашивала его,
что произошло. Но что он им мог сказать? «Она призналась мне, а я
её отверг»? Так он их и оставил в неведении. Сказать правду он не
мог, но и успокоить ложью — тоже.