Хотя ему слабо верилось в свои слова,
но что поделаешь: вдруг она и вправду вызовет стражей порядка, на
всякий случай.
— Хорошо, если что я недалёко, —
глянув на своего клиента с недоверием, менеджер всё же ушла по
своим делам, оставив того наедине с мыслями. А их было великое
множество, и они утягивали его в бездонный колодец
неизвестности.
Синдзи не знал, что ему делать. Домой
— в чужой дом — возвращаться решительно не собирался. Хотя ему
очень хотелось узнать, всё ли в порядке с Маной, однако
разговаривать ни с ней, ни с Отоей желания не было. Где-то в
глубине сознания что-то требовало убежать ещё дальше, но он не имел
представления куда. У него не было друзей в городе, которые смогли
бы приютить. Не было родственников, к которым он мог поехать.
Бабушка по линии матери очень плохо себя чувствовала после смерти
дедушки двумя годами ранее. Да и еле концы с концами сводила,
поэтому ехать к ней в Саппоро не было хорошей идеей. А больше
родственников матери у него не осталось. По отцовской линии был
только дядя Хиро. Но Синдзи не хотел больше видеть ни Отою в
частности, ни семью Рокобунги в целом.
Синдзи понимал, что нужно что-то
придумать, ибо завтра его будет искать полиция, а значит, в Нагое
оставаться больше нельзя.
Мана…
Синдзи накрыл голову руками, и глаза
вновь набухли от слёз, как ни старался сдержаться.
В отчаянии он попытался ухватиться за
последнюю ниточку. Невольно прикрыл глаза рукой, вытирая слёзы, и
тихо прошептал:
— Мама, что мне делать?
В ответ он ощутил тепло, разливаемое
по щекам. Тепло, которое он не испытывал многие годы, с тех пор как
самый дорогой ему человек ушёл из жизни. Внутри Синдзи родилось
ощущение, что за ним сейчас что-то наблюдает. Что-то? Скорее
кто-то. Из глубин сознания внезапно вынырнул образ двух красных
огоньков. И показалось, что их обладатель прямо сейчас сидит
напротив и пристально следит за Синдзи.
Он в тот же миг поднял взгляд, но
никого не заметил — за столиком юноша по-прежнему был
один.
Один… одинокий… ли?
Неведомая сила заставила его прийти в
себя и начать трезво соображать. Если все варианты отброшены, то
остаётся один. Синдзи крайне не хотел прибегать к нему, но выбора
больше не оставалось.
Он достал из своей сумки тот самый
конверт и отодвинул поднос с едой на край стола. Синдзи вгляделся в
письмо от отца в надежде найти там что-то новое, но, увы, там были
те же три слова: