— Конечно же. Никто не ожидал, что
этот город станет полем боя двух монстров так рано. Ты же знаешь,
сколько людей пострадало. А если бы моего сына задело?
— Понимаю. Ведь мой муж и нас тоже
решил отослать в Киото к семье. Подальше от этой чехарды. Но сам, к
сожалению, остаётся, из-за работы.
Отчего-то Синдзи казалось, что он в
этом виноват. И что именно он несёт бремя ответственности без своей
на то воли. Но его уже увлекло в цепочку событий, поэтому не
оставалось другого выхода, кроме как подчиниться воле судьбы.
Данные мысли окутывали так же медленно, но уверенно,
как Alpine двигалась по серпантину, что обвивал гору,
словно змея.
В какой-то момент Кацураги сбросила
скорость и выкатила на смотровую площадку, с которой открывался
грандиозный вид на Токио-3. Они вышли из машины, чтобы полюбоваться
дивным закатом. Внизу, в долине, располагался город, который оброс
гигантскими высотками из различных монолитных металлоконструкций.
Дома существенно отличались от обычных высотных зданий из
стекла и бетона, будто были спроектированы, чтобы выдерживать
прямые попадания из танковых пушек: стены словно ощетинились
многослойной бронёй, которая готова в любой момент прикрыть собою
относительно редкие и маленькие для таких высоток окна.
Всё в этом городе было спланировано
чёткой инженерной мыслью, без дизайнерских ухищрений. Даже
правильные и симметричные улицы выстраивали шахматную доску.
Токио-3 не был городом, который рос вместе со своими горожанами
сквозь десятилетия и менялся каждое поколение. Он был воздвигнут с
определённой целью. И лишь большое озеро Аси, видневшееся за
городом, вносило некоторый беспорядок в эту математически точную
архитектуру.
— Красиво и умиротворённо, —
меланхолично произнёс Синдзи. — Даже странно видеть вечером такой
крупный город в тишине и без пестрящей рекламы.
— Разумеется, — вторила ему Кацураги,
— это не простой город. Это город-крепость, венец инженерной мысли
человечества. С ним связаны все надежды на будущее.
— Токио-3…
— Да, наш Токио-3. Город, который ты
спас. Можешь смело себя называть героем, ведь то, что ты сделал, —
это очень важно для всех нас.
— Я не герой, Мисато-сан. — у Синдзи
неожиданно появился комок в горле от нахлынувших чувств и
воспоминаний. — Я даже не знал, куда еду. Я просто хотел уехать из
Нагои подальше, и не имело значения куда. Всё, что затем произошло,
— случайность. Я этого не желал, не хотел, боялся до мозга
костей. Меня фактически принудили сесть в эту штуку. И теперь
говорите, что я герой? Я же сам ничего толком не сделал, просто
позволял распоряжаться собою.