— Денежный штраф сенатору Одиле! —
жёстко отреагировал Торисмуд.
— Ой да я же... — начал
тот.
— Не обсуждается! — прервал его
старший сенатор. — Даже если по делу — будь добр, дождись окончания
доклада!
Сенатор Дропаней с неприязнью
посмотрел на своего соратника, но от реплик воздержался.
— О чём я говорил? — недоуменно
уставился в пергамент второй консул. — Ах, да, на юго-западных
землях! И нет, не те земли на юго-западе, где проживают люди из
Хрудов и Картов! Я предлагаю иное...
Балдвин сделал паузу, достойную лучших
театров римлян и греков.
— Я предлагаю занять земли римлян на
границах Венетии и Истрии! — хлопнул по предплечью второй консул. —
Воины Эйриха сообщают мне, что римляне совсем не готовы
сопротивляться и бегут при появлении любой угрозы! А что если мы
займём эти плодородные земли, раз уж всё равно туда пойдём? Придут
неприятели — побьём их, наша мощь велика! А?! Как смотрите,
почтенные сенаторы?!
— Это вся твоя инициатива? — уточнил
Торисмуд после затянувшейся паузы.
— Да, у меня всё, — кивнул второй
консул.
— Тогда начинаем прения по обсуждаемой
теме, — вздохнул старший сенатор. — Кто желает выступить
первым?
/4 июня 409 года нашей эры, Провинция Паннония,
северный рубеж/
— А ты выше, чем я ожидал! — сообщил
подошедший к Зевте маркоманн Лимпрам.
— А ты ниже, — усмехнулся
Зевта.
— Вот так и надо начинать переговоры!
— засмеялся Лимпрам и протянул ему руку.
Рукопожатие состоялось под
пристальными взглядами воинов обеих армий. Значит ли оно, что всё
закончится миром? Или сегодня обязательно прольётся
кровь?
— Это мой сын, Эйрих, прозванный
Щедрым, — представил его отец, когда Лимпрам решил, что хватит
травмировать руку консула.
Лимпрам, представляющий собой крупного
рыжебородого мужчину лет сорока, посмотрел на Эйриха, а тот
посмотрел на него. Физиономия у маркоманна из тех, которые описывал
Марцеллин, выводя в своих «Деяниях» образ обычного варвара: борода
закрывает нижнюю половину лица, глаза голубые, пары передних зубов
уже нет, обилие шрамов на щеках, кои он, скорее всего, нанёс себе
сам, брови густые, лоб низкий и покатый, а нос маленький и узкий.
Ростом маркоманн где-то на четверть головы не дотягивал до
Альвомира, стоящего за левым плечом Эйриха.
— В этих доспехах он больше похож на
римлянина, — недовольно произнёс Лимпрам. — И где его
борода?