— Правители Сереса считали, что
степняки — это сплошь варвары, достойные только презрения, —
продолжил Эйрих, проигнорировав скепсис сестры. — Они знали, что
если стравливать степные племена друг с другом, то они никогда не
объединятся и угрозы от них не будет. Так они и делали, сотни зим
подряд, успешно внося разлад и разруху в и без того немирный край.
Степняки воевали друг против друга ради сересского золота, ради
роскоши, ради титулов и почётных званий, не значащих ничего, но
почему-то ценных, ведь они символизировали какое-то положение в
очень сложной бюрократии Сереса...
Он сам до сих пор с сожалением
вспоминал о собственной зависти к Тогрул-хану, который получил от
китайцев титул вана, а Темучжину досталось звание чаутхури, что
стояло на несколько ступеней ниже. Впрочем, даже такое звание
принесло ему пользу, ведь служило признанием его заслуг «аж самими китайцами».
— Но потом появился Темучжин, — Эйриху
было несколько неудобно и странно рассказывать о прошлом себе как о
ком-то другом. — Он начал собирать вокруг себя сначала роды, а
затем и племена. В ту пору у сересцев начались внутренние
неурядицы, они стали смотреть внутрь своей страны, а не на соседей,
чем и воспользовался набирающий могущество правитель. Племена были
объединены, такую мощь нельзя было оставлять без дела, поэтому им
было решено начать вторжение на земли зазнавшихся
сересцев...
— Похоже, ты много знаешь о тех
местах, — произнёс Иоанн Феомах задумчиво. — Откуда?
— Читал один труд, — пожал плечами
Эйрих, не желающий рассказывать правду. — Сересцы всегда боялись
угрозы от степняков, поэтому возвели великую стену, долженствующую
защищать их пределы от набегов. Нужно оговориться, что на самом
деле Серес не был един: на севере, на границах степи, имелось две
державы — Цзинь и Гун Хуанчен, а ещё южнее их стояло ещё одно —
Южная Сун. Сначала Чингисхан пошёл на западную державу, Гун
Хуанчен, где жил народ тангутов.
— Тоже люто сложные названия, —
пожаловалась Эрелиева. — Хорошо, что у нас всё гораздо проще. А ещё
лучше, что до них идти несколько зим.
— Названия как названия, — пожал
плечами Эйрих. — Гун Хуанчен были взяты Чингисханом спустя
несколько битв. Соседняя Цзинь пыталась помочь тангутам: цзиньский
царь даже выкупил большую часть тангутских рабов в своих городах и
отпустил их домой, чтобы они сражались против степняков. Ещё он
помогал деньгами, но это лишь увеличило прибыль степняков от
набегов. Конные лучники сокрушали тангутские армии, рассеивая их по
окрестностям и безжалостно добивая. Каждый город, что отказался
сдаться, сжигался дотла, а жителей его уничтожали. Цена непокорства
— неизбежная смерть.