— Хладнокровно, — гневно подчеркнул Суворов и набрав воздуха в
выпяченную колесом грудь, громко объявил: — Княжич Соколов Артемий
Сергеевич, за нарушение правил дружеского поединка, повлекшее за
собой смерть солдата имперской армии, по статье сто девяносто
четвертой, части первой, я приговариваю вас к казни.
— Без суда?! — не сдавался Аничков, — Это должно быть просто
ошибка!
— Будучи в звании лейтенанта, господин Суворов может
самостоятельно выносить приговор военным лицам в звании сержант и
ниже, руководствуясь военным уставом магических сил российской
империи, — размеренным голосом пояснила тоже выступившая из шеренги
вперед Кристина Гагарина, — однако, — продолжила она, обратив свой
взгляд на Суворова, — Тарас Степанович, со всем уважением, вы не в
праве применить эту статью после ваших слов об отсутствии
ограничений на поединок в адрес Артемия Сергеевича, о чем я и буду
вынуждена доложить отцу если вы немедленно не прекратите
противоправные действия.
Опешивший от удара с этой стороны Суворов скривился, но по его
лицу я видел, что сдаваться просто так он не намерен. Я же молчал,
прикидывая потенциальный план боя. Расклад, мягко говоря,
неприятный, но все еще в рамках ожиданий.
Куда больше меня напрягали возможные последствия.
Убить одного одаренного имперской армии на дуэли это одно.
Уложить целый взвод — это совсем другое. Даже если признают, что я
был в своем праве, пятно на репутации и целый вагон совершенно
ненужных проблем будут обеспечены, а обезвредить такую кучу
одаренных не убивая, моих нынешних силенок не хватит.
— Присоединяюсь к словам Кристины Константиновны, — раздался
низкий голос и вперед вышел высокий плечистый мужчина с рыжей
гривой волос, — от лица рода Львовых мы требуем, чтобы вы изменили
свое решение, — уверенно добавил он и рядом с ним согласно кивая с
братом встала девушка с огненными волосами.
Следом за тремя молодыми Рюриковичами между мной и серо-черными
бойцами поочередно встали все до единого оставшиеся лицеисты,
угрожая превратить мою намечавшуюся казнь в настоящее побоище.
— Я повторю лишь раз, — даже сейчас отчаянно не желая отступать
оскалился Суворов, — не вмешивайтесь! Каждый, кто посмеет встать на
пути будет отчислен из царского лицея сегодня же! Имперской армии
не нужна шпана, возомнившая что может не подчиняться приказам
вышестоящего офицера!!!