— Моя смерть ничего не изменит, ветряк... Ты уже принадлежишь
Кали...
Явно религиозный посыл угрозы я понял лишь частично, знаний
языка не хватило.
Было похоже на молитву или скорее проклятье. Не уверен, что он
вообще сказал это на хинди. Или так только показалось? Переспросить
я не успел, потому что индус неожиданно резко взмахнул рукой.
Даже без подпитки эфира атака наемника оказалась удивительно
резвой, и я инстинктивно одернулся назад, пропустив вшитое в
бордовый платок лезвие мимо себя. И только взглянув еще раз на
самодовольное морщинистое лицо старого аристократа понял, что атака
предназначалась вовсе не мне.
Пройдя по идеальной короткой дуге, отравленное лезвие бумерангом
летело в его собственную шею.
Вдалеке раздался глухой звук выстрела.
Пущенная с ювелирной тучностью пуля разорвала платок посередине
и отравленное лезвие не достигло цели. Магический огонь вокруг
погас окончательно и в тот же миг мои высвободившиеся потоки
воздуха окутали индуса и придавили его к земле.
Поддерживать защитный покров или как-либо сопротивляться тхаг
уже не мог. С пустым источником не повоюешь.
Секунду спустя на крышу вывалился отряд Березникова. Отставной
майор имперской разведки, а ныне глава службы безопасности рода
Соколовых исполином возвышался над покрытыми в тактический доспех
дружинниками.
И что он вообще забыл во внешней разведке. Со своим-то ростом в
два метра десять сантиметров быть незаметным весьма
проблематично.
Особенно учитывая, что полевую службу он провел в великом
княжестве Корейском и именно оттуда привез в подарок вертикальный
шрам от брови до подбородка. Копьем видать дотянулись мятежные
полурослики.
Дружинники оперативно оценили обстановку и поспешили к
обездвиженному пленнику, а Березников, недовольно покачивая седой
головой, направился прямиком ко мне.
Единожды окинув поле боя опытным взором, отставной майор мог
покадрово воспроизвести в своей голове произошедшее тут сражение и
увиденное ему явно не понравилось.
Ссориться со стариком мне не очень хотелось, и я сделал самый
доброжелательный вид, на который только был способен.
Помимо моего отца, Иван Васильевич Березников был единственным
человеком в княжестве, кто имел полномочия мне приказывать. Хорошо
хоть пользовался он этим достаточно редко. А с тех пор, как
прозевал мое похищение персами два года назад, и вовсе
ограничивался только настойчивыми советами.