Синяя ключ-карта позволяла беспрепятственно перемещаться по
небольшой территории полигона приемной комиссии, который состоял из
четырех одинаковых высоких зданий-блоков из стекла, образующими
собой квадрат с гостевым кирпичным домом посередине.
Кропоткин пообещал организовать обещанный шанс на поступление к
утру, и я решил осмотреться.
Остальные Рюриковичи уже покинули территорию приемной комиссии,
а «Око» хоть и легко справлялось с глушилками этого полигона, за
его пределы пробивалось с колоссальными затратами эфира, запас
которого я и так изрядно истощил за сегодня.
Поэтому, я решил оставить минимальное наблюдение за областью
вокруг себя и дать дару передохнуть.
Готовых путей отхода на случай опасности у меня было
подготовлено три. Четыре, если считать Звереву, которая решила
заночевать в тюрьме, хоть ее и выпустили.
Из вредности видимо.
Все мероприятия по приему и отбору учеников в царский лицей на
ближайший учебный год уже были завершены, да и время позднее,
поэтому три из четырех новеньких блоков приемной комиссии сейчас
пустовали.
Яркий свет горел лишь в тренировочном, в него я и направился.
Мой постоянный надзиратель на этот раз надзирал не так явно и
просто обозначал свое присутствие позади. Даже жаль бедолагу
дружинника, которому поручили меня.
Спать до рассвета я не планировал.
Высокие стеклянные двери разъехались в стороны, стоило мне
подойти, и я попал в просторный светлый холл.
Во избежание неприятных недоразумений, я поднялся на третий этаж
и, пройдя очередной электронный замок, оказался на открытом балконе
с тусклым освещением.
Ощутив приятную прохладу ветра, я подошел к краю балкона и
посмотрел вниз, где раскинулась внушительная тренировочная площадка
длиной метров двести, обнесенная веером трибун.
— ШЕВЕЛИСЬ!
— ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!
— ЩИТ! АТАКА! ЩИТ! АТАКА!
Крики доносились снизу и среди двух десятков человек я легко
определил Ивана Сомова.
Широкоплечий внук Богатыря уверенно сдерживал натиск двух
огневиков куполообразным ледяным щитом и в ответ на их робкие
попытки обойти с фланга, Сомов точечно подмораживал землю и отвечал
разящими выпадами.
С этой точки открывался прекрасный обзор на все происходящее, а
главное, куполообразная крыша была приоткрыта именно над этим
балконом.
Я закрыл глаза, перейдя в легкое состояние транса.