Но нет. Я ошиблась. Артем пришел — и все повторилось, и он
был ненасытен всю ночь.
Неделю потом только писал смски и звонил, но прийти не мог —
Наташа сильно хандрила, и он от нее не отходил. Я пришла ее навестить, но
разговора не вышло — она и без моей исповеди плохо выглядела, лежала серая и
опухшая, будто от слез. Я даже подумала, что Артем ей во всем признался. Но он
сказал, что нет, хотя она правда плакала, но не из-за нас — из-за того, что не
может родить ребенка.
***
Артём
Это было уже не помню какое по счету обследование. Наташа
все надеялась, что рассосется. Только не все диагнозы поддаются лечению.
Поэтому рассосались вырученные от продажи моей городской квартиры деньги, а не наша
проблема.
Наташа скатывалась в депрессию, и я решился на отчаянный шаг
— охмурить Катю, заделать ей сына и забрать его. Одинокая девка, засидевшаяся
без нормального мужика в колхозе — легкая цель. А мне некуда было уже
отступать. Взял ее нагло, нахрапом, не давая слова сказать против, хотя и
заигрывал некоторое время — готовил благодатную почву.
Чувствовал какое-то время, что слетит с крючка, Наташке
повинится, и решил действовать открыто. Для жены. А Катю использовать втемную.
Ту неделю, что я не ходил к ней, Наташа переваривала мою
измену. Чуть голову мне топором не расколола, весь дом едва не разнесла.
Истерика у нее была знатная, я даже думал, что спятила она, не выдержала после
циничного ответа врача «Детей не будет. Не тратьте деньги, лучше в дом малютки
обратитесь да усыновите младенчика».
Наташка тогда рыдала, покончить с собой грозилась, а меня
будто снежной лавиной накрыло — выморозило все внутри, а в голове все слова
врача звучали. Только вот не хотели мы чужого ребенка, а иметь своих только я
мог.
Наташа очень боялась, что я брошу ее бездетную. Дурочка моя.
Потому согласилась на авантюру.
Только видит черт, как мне тяжко с ней стало. Особенно
первое время, когда к Кате ходил. Сначала тайком от Наташи, чтобы меньше думала
об этом, но потом она вроде успокоилась, затихла, Катю ненавидеть стала, а от
меня постоянно внимания требовала, слов о любви, секса. Я иногда с трудом
вывозил.
Наташа успокоилась, только когда Катя забеременела. Ждала,
что я ходить к ней перестану. Только нельзя было так — надо с Катей до самых
родов рядом быть, контролировать все, вовремя успеть сына забрать. Катя
поплачет и еще родит. Бог ей зачтет. А я свою повинность в аду потом отслужу. Лишь
бы Наташа ребенка получила. Моего. Нашего…