Алик всхлипнул, втягивая вдруг
загустевший воздух, и привалился плечом к стене. Перед глазами
поплыли разноцветные круги.
– Удачи вам, – донеслось сверху, и
следом задумчиво, словно подводя итог: – Она вам понадобится.
Где-то высоко над головой негромко
хлопнула дверь на чердак. Ноги у Алика ослабели, и он не глядя
сполз на грязную ступеньку.
– Сейчас, Лен, сейчас, – прошептали
посиневшие губы, – вот отдышусь только – и сразу в гастроном…
ГЛАВА 2
Воскресенье 5 марта,
день
Ленинград, Пулково
Серьезные машины всегда красивы. А
этот ТУ-134 был серьезен, как кадровый военный, в кои-то веки
натянувший на себя вдруг идеально севший гражданский костюм.
Плавные линии и зализанные стыки, отсылающие к стратегическим
бомбардировщикам шестидесятых, большие круглые иллюминаторы – дань
эстетике космической эпохи – и мощные, явно рассчитанные на более
тяжелую машину двигатели. Да, все это даже не намекало, а прямо
говорило, что в случае особой на то необходимости этот пижон может
поменять «обвес» и быстро преобразиться в нечто иное – хищное и
целеустремленное.
Хвостовое оперение, из окна аэропорта
казавшееся легкомысленным, словно срисованным с ласточки, вблизи
обрело свой истинный размер и походило теперь на вздыбленный перед
ударом вниз хвост исполинского синего кита. Видимо, так
казалось не только мне: пассажиры, по пути к трапу обтекавшие
самолет стороной, все равно косились вверх и непроизвольно вжимали
головы в плечи.
Я оглянулся: лента подземного
транспортера выплевывала в застекленную шайбу причального зала
последних попутчиков. Что ж, пора и мне, а то стюардесса у трапа
уже начала с легкой обеспокоенностью поглядывать на одинокого
подростка, что застрял у выхода на поле. А оно мне надо –
привлекать сейчас внимание? И я двинулся к самолету.
Шанс, что КГБ будет потом шерстить
пассажиров сегодняшних рейсов на Москву, был немал – не стоит
недооценивать Контору. Конечно, Комитет не всемогущ, но «порядок
бьет класс», и я предпочел не бодаться с отлаженной системой, а
просто воспользоваться чужим свидетельством о рождении. Ради этого
пришлось израсходовать дефицитный ресурс брейнсерфинга на поиски
воспоминаний о квартирных пожарах этой зимы, а затем бренчать
отмычками и изымать обреченный в ином варианте бытия документ на
своего ровесника. Зато теперь по ступенькам трапа бодро поднимался
вовсе даже не Андрей Соколов, а Вася Крюков – именно эти данные
остались в кассе на билетном корешке.