Тоже была та еще операция, пусть и в
масштабах школьной столовой… Добрый ангел раздатки, тайком
подкармливающая балбесов, что спускают обеденные деньги на
сигареты, смотрела на меня, пока я излагал свою просьбу, мудрыми
глазами черепахи Тортиллы.
– Да знаю я твою девочку. – Карповна
согласно прикрыла набрякшие веки. – Правильная.
– Вот, – суетливо всучил я ей пачку
талонов на обеды, – здесь на март. Хорошо?
– Хорошо. – Морщинистые щеки дернула
усмешка.
– Меня здесь не было? – уточнил я
напоследок, обеспокоенно заглядывая в выцветшие от старости
глаза.
– Не было, не было, – согласилась она
и припечатала вослед: – Монте-Кристо недорощенный…
Не знаю, когда и как Карповна
пошушукалась с Мелкой и что именно ей сказала, но одной проблемой
стало меньше, и я вздохнул с облегчением.
«Четверг. Завтра, значит, пятница… –
Я понял, что стою, уставившись взглядом в белокафельную стену, и
одернул себя. – Все будет пучком, не дрожи».
Оглянулся – Томки с Яськой не видать,
наверное, побежали «носики попудрить».
– Ну, как у тебя дела? – сел рядом с
Мелкой.
Та чуть заметно дернулась, приоткрыла
рот для ответа…
– О, наш герой! – Напротив опустилась
«завуч по внеклассной». В глазах ее светилась веселая приязнь.
Следом ожидаемо возникла Мэри, с горкой творожных ватрушек,
конвертов с яблочным повидлом и припудренных румяных булочек на
тарелке. Советская сдоба под молоко явно произвела на американку
впечатление, и за прошедшие полтора месяца щечки у нее
округлились.
Да, эта контрастная парочка –
брюнетка из КГБ и рыжая с не стершимися до конца повадками хиппи –
все время теперь таскаются вместе и, похоже, получают от этого
какое-то удовольствие. Хихикают о чем-то своем на переменках; порой
торопливо срываются куда-то из школы сразу после последнего урока.
А один раз даже выбрались с чердака, словно две лисы из удачного
загула по курятнику – в пыли, паутине, но с одинаково довольными
улыбками на мордочках, только и разница что одна была
огненно-рыжей, а другая – чернобурой. Потом, как-то очень быстро в
заброшенной астрономической башне зашевелились ремонтники, пошел
слушок о найденном в глухом углу школьном телескопе времен чуть ли
не мироведческих кружков конца двадцатых годов… Теперь я с огромным
удивлением наблюдал за совершенно неожиданным зигзагом истории – на
глазах оживающей школьной астрономической обсерваторией.