тебе нравится, как мой язык проталкивается в твою тугую устрицу?
покажи мне
кончи мне в рот
Была такая ночь в пенсильванском отельчике в начале их супружеской жизни. Они с Джейкобом курили косяк – у обоих это был первый раз со студенческих времен – и, лежа голыми на кровати, обещали друг другу делиться всем-всем без исключения, невзирая на стыд, смущение или боязнь ранить. Это казалось самым смелым обещанием, какое только могут дать друг другу два человека. Обычная правда становилась откровением.
– Никаких исключений, – провозгласил Джейкоб.
– Одно-единственное исключение все похоронит.
– Писался в постель. Такого типа.
Джулия взяла Джейкоба за руку и спросила:
– Знаешь, как я тебя люблю, что делишься вот таким?
– Я, кстати, не писался. Просто показываю границы.
– Нет границ. В этом смысл.
– Бывшие сексуальные партнеры? – спросил Джейкоб, понимая, что именно тут его самое уязвимое место и значит, то опасное поле, на которое должна завести такая откровенность. Неизменно, даже когда у него пропало желание прикасаться к Джулии или желать ее прикосновений, ему были мучительны мысли о том, что она прикасается к другому мужчине или кто-то прикасается к ней. Люди, что были с ней, удовольствие, что она давала и получала, звуки, которые она выдыхала со стоном. В других ситуациях Джейкоб не был уязвим, но мысленно поневоле, с одержимостью человека, вновь и вновь переживающего давнюю травму, воображал Джулию в интимной близости с другими. Говорила ли она им то же, что ему? Почему такой повтор кажется самым страшным предательством?
– Конечно, будет больно, – сказала она. – Но штука в том, что я хочу знать о тебе всё. Не хочу, чтобы ты хоть что-то утаил.
– Ну, я не утаю.
– И я не утаю.
Они раз-другой передали друг другу косяк, чувствуя себя такими смелыми, такими все-еще-молодыми.
– Что ты утаиваешь вот сейчас? – спросила Джулия, уже почти забывшись.
– Вот сейчас ничего.
– Но что-то утаил?
– Вот такой я.
Она рассмеялась. Ей нравилась сообразительность, а ход его мыслей странным образом успокаивал.
– И что последнее ты от меня утаил?
Джейкоб задумался. Под действием травки думать было труднее, но делиться мыслями легче.
– Ладно, – сказал он, – просто мелочь.
– Хочу все мелочи.
– Лады. Мы были в квартире на днях. В среду вроде? Я готовил для тебя завтрак. Помнишь? Омлет по-итальянски с козьим сыром.