— Нет, — обрываю её и гляжу строго. — Не хозяева, а завоеватели. Хозяева не будут разорять подданных и не станут выжигать посевы. Вельеры заботились о людях, которые им служили. Норзийцы приносят только боль, горе и голод.
— Истинные северяне, — согласно кивая, вновь щебечет служанка. — Слава милосердной Гетте, до Лувирина воины не дошли, а вот что творили в соседнем Ройепине… страшно подумать! Когда штурмом взяли замок, они всех женщин, даже девочек постарше…
— Куфиска! — вскакивая с места, возмущаюсь я. Убедившись, что служанка замолчала, взволнованно смотрю на свою пятнадцатилетнюю сестрёнку. — Не слушай досужие сплетни, милая. Но знай, что норзийцы очень опасны, даже обычные стражники. Пусть они не обладают магией лордов Тьмы, но стоит вести себя крайне осторожно. А лучше держаться как можно дальше.
Перевожу взгляд на непривычно притихшую служанку. Та по-прежнему сидит на полу и тоскливо смотрит на подол моего платья. Неужели обижается на мою резкость?
— Что с лицом, Куфиска? — мягче спрашиваю я. — Пойми, лучше рассказывать то, о чём ты точно знаешь, чем пересказывать страшные сказки. Да, многим во время войны пришлось перенести жуткие события, но многие из подданных покойного вельера Ройепина сейчас живут в нашей велье. Как и его вдова с дочерьми. Вряд ли им понравится, что ходят подобные слухи…
— Платье, — всхлипывает служанка и показывает на подол, где часть кружева порвана. — Оно пострадало, когда вы вскочили… — Шмыгает красным носом и поднимает голову. В широко распахнутых глазах ужас и жалость. — Плохая примета, вельера. Очень плохая примета!
— Чушь, — фыркаю я и, протянув руку, прошу у сестрёнки: — Дай свой платочек, пожалуйста.
— Ой, а можно я? — тут же оживляется она и складывает ладони в умоляющем жесте: — Ну, пожалуйста!
— Чтобы ты оставила меня без одежды? — усмехаюсь я, ничуть не сомневаясь в «способностях» сестры. — Отец запретил тебе применять магию без своего разрешения. — И поворачиваюсь к Куфиске. — Снимай передник. Будем чинить платье!
Валедия и не думает обижаться. Сестрёнка двигается ближе, чтобы наблюдать процесс восстановления кружева. Глаза её горят восторгом, рот приоткрывается — всё же зрелище это не каждодневное. Если уж применять силу — так во благо своего народа. Но сегодня я могу немного отойти от этого правила.