— Оно не новое, ещё нашей матери, — рассматривая разрыв, поясняю я. — Нянюшка нашла рулон в одном из сундуков на чердаке и перешила.
— Красиво, — восторгается Валедия и хмурит тонкие брови: — Сестра, рисунок очень сложный… Я даже не видела ничего подобного. Это сделали ещё до войны?
— Да, — киваю, рассчитывая свои силы, которых осталось крайне мало после истории с домиком кузнеца. Надеюсь, что их хватит, чтобы починить платье. — Его изготовили лучшие мастера из очень далёкой страны, которая называлась Еснолия. Она пала первой, когда северяне начали наступление. Увы, свои секреты мастера хранили рьяно и передавали из поколения в поколение. Тайны изготовления канули вместе с островом, который разрушила чудовищная магия лордов Тьмы.
— А когда ты используешь передник Куфиски? — торопится сестра. — Может, всё же помочь? Кажется, ты вымотана…
— Не мешай, — смеюсь я. — Здесь не надо много магии, больше зависит от правильно поставленного рисунка. Мне нужно выстроить очень тонкие линии силы в разрывах так, как было задумано мастером. И тогда уже нити передника пойдут в ход. Ведь ты знаешь, что…
— Ничего нельзя создать из пустоты, — заканчивает она скучающим тоном и снова оживляется. — Покажи, как ты это делаешь!
— Ну хорошо, — вздыхаю, ведь на визуализацию требуется сил больше, чем на исполнение, но как можно отказать любимой сестрёнке? — Смотри…
Дружный «Ах!» знаменует окончание моей работы. Я довольно улыбаюсь, пока Валедия придирчиво рассматривает полученное кружево.
— Я не вижу разницы. Орелия, ты уникальный маг!
— Не такой уникальный, — качаю головой. — Любой еснолийский мастер заметит разницу…
— Даже я её вижу, — бурчит служанка и обвиняюще указывает на починенный мною кусок: — Он темнее, будто грязный… Ай! — Краснея, прижимает ладони к щекам. — Вельера, простите! Сегодня я не постирала передник. Плохая примета…
Раздаётся стук в дверь.
— Орелия, вельер… Кхе! Попросил проводить вас через нижние помещения. В гостиной расположились стражи, и они не желают удаляться в отведённые им комнаты.
— Хорошо, Неклит, — отвечаю, поднимаясь. Ловлю тревогу во взгляде сестры и мягко улыбаюсь: — Не волнуйся, это лишь предосторожность. Отец не желает, чтобы стражи испортили церемонию в честь милосердной Гетты своим присутствием. Увидимся позже, на празднике.