- У меня комната своя, времянка. Там печь каменка, плита, газ обещают следующим летом подвести. Удобства, правда, на улице, но это не беда. Зато свое, Зоя. Я тебя на руках носить буду!
Сама не зная почему, она опять расплакалась и спрятала красное лицо у матери на плече. Та обхватила Зойку за шею и, погладив по волосам, отрицательно покачала головой.
- Ответ ее ты услышал, - Тихон поджал губы. - И моего благословения тоже не жди. Чего застыл, как истукан? Ступай!
Тихон побагровел. Сжал фуражку со злостью так, что козырек повело, но вовремя одумался.
- Я еще вернусь, - сказал, глядя на Марфу исподлобья, и уже тише бросил Зойке. - Все равно тебя добьюсь.
Он натянул смятую фуражку на лоб и в дверях кухни столкнулся с Людой. Марфа не удержалась, встала, глянув на старшую дочь с жалостью и болью, а Зоя за ее спиной, наоборот, присела.
Слышала ли сестра их разговор или только пришла? И, если так, как объясниться, как доказать, что не ее в том вина! Что Тихон сам прицепился, как репей, и не оторвать никак.
- Здравствуй… - прошептала Люда с надеждой, но он прошел мимо, будто ее и не было. - Мама?
Марфа уронила голову на грудь и тяжело осела на стул. Из-за ее спины выглянула зареванная Зойка и Люда попятилась, в душе все понимая, но отказываясь верить.
- Тихон! - она бросилась за ним и Зойка рванулась следом, но мать удержала за руку.
- Сами разберутся, а ты не лезь! - и Зоя расплакалась пуще прежнего.
Тихон никогда ей не нравился. Он и раньше крутым нравом пугал, а теперь и подавно. А сестра… бедная Людка, ведь она его по-настоящему любила!
- Ну, не реви, тише, горюшко ты мое окаянное. Чего распустилась? Подумаешь, свататься пришел - силком не заберет, не переживай.
- Ты только ему меня не отдавай!
- Ты что, зачем мне? Да будь там хоть трехкомнатная квартира! Ну все, иди умывайся, а то соседи невесть что подумают, да и ужин пора готовить…
Нина вернулась домой около шести.
Люда не появлялась до поздней ночи. Все это время Марфа ждала ее у окна, зябко кутаясь в шаль и задумчиво глядя на подсвеченный фонарями двор.
О чем она думала в тот момент, о своей жизни? Или вспоминала отца и жалела старшую дочь? Зоя не знала, но благодарность и любовь к матери мешались в ее душе с сожалением и чувством вины по отношению к сестре.
Она любви Тихона не хотела. И с родной кровью никогда бы так не поступила, но разве вспыльчивой и упрямой Людке это объяснишь? Зое оставалось только надеяться, что Тихон поступит по-мужски и поговорит с сестрой откровенно.