, оттого не сбиваются с пути те, кто на Северную звезду смотрит, где бы ни лежал их путь. Прочие звёзды, и солнце, и луна вкруг Маанэллы по небесному куполу ходят день за днём, год за годом.
А внизу, у подножия Маанэллы, лежит край чужой, край северный. Много в том краю чудес странных и страшных, а народ там – сплошь злые чародеи. Туманной Сариолой зовут то место люди, а чаще того Похъёлой кличут.
– Потому что на севере?[22] – спросил Тойво.
– Либо потому что на дне. Даже руотси, представляющие себе мир не по-нашему, на своём языке называют Похъёлу дном, Боттен. И это неспроста. – Антеро заговорил тихо, почти перейдя на шёпот. – Там, в Похъёле, подножие Вершины мира, и там же – его Дно, вход в преисподнюю. Где-то у корней Маанэллы протекает река Туонела – граница между миром живых и миром мёртвых – Маналой[23]. Нет у Туонелы ни конца, ни начала, ни устья, ни истока. Разное сказывают о той реке – одни говорят, что она чёрная и тягучая, как смола, другие – что поток её бурный и кипящий, а то и огненный, третьи верят, что мчится Туонела непрерывным потоком отточенных мечей и копий…
– А как на самом деле?
– Сам не видел, – признался Антеро. – Думаю, каждый видит её так, как свою жизнь прожил да какую смерть принял. Знаю только, что переправиться через Туонелу нельзя иначе, как на лодке, пришедшей с того берега, и что обратной дороги уже не будет. Стерегут границу Маналы грозные стражи – глаза у них огненные, а лица железные, и сами они – сыновья властителя мира мёртвых – бога Туони. Ступившего на землю Маналы человека дочери Туони опоят напитком забвения, холодным и горьким, а сыновья сплетут железные сети, усаженные острыми крючьями, чтобы преградить дерзкому дорогу вспять. Пока сияет на небесах месяц и солнце ходит по небосводу, никто из живых не должен по доброй воле стремиться в царство Туони, в холод и мрак Маналы.
Рунопевец умолк; только ручей журчал в ночной тишине да слышался вдалеке неугомонный хор лягушек.
– А правда ли, что Вироканнас обучил тебя колдовству?
– Куда мне! – отмахнулся Антеро. – С этим родиться надо. Он немало рассказал мне о колдовском искусстве. Ему учатся всю жизнь, не переставая, потому что волшебная сила – это прежде всего обширные знания и умение чувствовать природу вещей. И ещё не надо забывать о том, что у каждой стихии, у каждого места и явления в этом мире есть свой бог, свой дух-хозяин.