– Что он сказал? – поинтересовалась хозяйка у своей двоюродной сестры.
– О мой бог! Какие же мы свиньи, – перевела сестра.
– Правильно, это вам не русиш швайн, – подвела итог хозяйка.
Макарыч был доволен своей работой, даже приобрёл копию видео этой свадьбы. Но это была, пожалуй, его лебединая песня. Может быть, из-за расстройства заморского гостя, а может, по какой другой причине Сосновского перестали приглашать на подобные мероприятия. Стареющий Макарыч заскучал дома и, чтобы совсем не утратить квалификацию, тренировался на жене, детях и внуках, доводя порою своих родных этими шутками до белого каления.
Так прошло несколько лет. Однажды из Москвы приехал погостить младший внук, самый любимый. Он уехал в столицу уже чужого государства на заработки и быстро нашёл там своё счастье в лице коренной москвички с отдельной квартирой, с которой уже год прожил в счастливом, хоть и неофициальном, браке.
– А почему жена не приехала с тобой? – поинтересовался дед.
– У неё бизнес, – с гордостью ответил внук. – Я с ней и познакомился, когда она взяла меня к себе на работу.
– У неё, стало быть, бизнес, а мой любимый внук – подкаблучник, – горько вздохнул Макарыч.
– Да уж лучше быть в Москве подкаблучником, в чистоте, тепле и с деньгами, чем гнить в вонючей шахте за копейки, – обиделся внук.
– Лучше быть в дерьме, но оставаться при этом человеком, а не альфонсом. Когда ты работал в шахте, ты был человеком.
– Да каким я был человеком, дед? Я даже семью себе завести не мог позволить.
– Заводят собак! Мы с твоей бабкой, прежде чем построить вот этот дом, пять лет клопов в бараке кормили, но были счастливы.
– Сравнил! Когда это было? Совсем в другие времена!
– Не помню кто, но кто-то очень мудрый, сказал: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».
– А это ты к чему?
– Боюсь, что сейчас не поймёшь.
Два дня Макарыч ходил задумчивый, а потом решил спасать внука. Он стал уговаривать того взять его с собой, так как никогда не был в Москве.
– Вот умру и не увижу столицу златоглавую, – убеждал он внука. – А так и Москву посмотрю, и на жену твою полюбуюсь. Может быть, ты наврал всё, потому и не хочешь, чтобы я ехал. Или ты деда стыдишься?
– Ничего я не стыжусь. Просто ты начнёшь там свои шуточки шутить, а это тебе не шахта, могут не понять.
– Стыдишься деда – так и скажи. Они там, наверное, графья, конечно, не то, что мы, шахтерня неотесанная…