– Братуха с рудоремонтного притарабанил. Их обязали выпускать продукцию для ширпотреба. Они теперь, помимо шахтных болванок, точат вот такие замечательные наборные гантельки. Ну как, нравится?
– Вещь действительно стоящая, – согласился я, разглядывая красивый спортивный снаряд, а потом неуверенно добавил: – Но мы вообще-то отдыхать едем.
– А здоровый образ жизни?! – возмутился Лёха. – Не ты ли его всё время пропагандируешь в звене? Не пьёшь, не куришь, в соревнованиях за шахту участвуешь. Я, может, подкачаться хочу. Не всё же время водку жрать!
– Ладно, ладно, убедил, – пошёл я на попятную, – чёрт с тобой, бери.
– Я знал, что ты настоящий друг! – обрадовался приятель. – Поэтому одну повезёшь ты, другую – я. И это справедливо. По утрам будем обязательно делать пробежку по берегу, потом потаскаем гантельки, затем душ, завтрак и далее по распорядку – пляж, девочки, дискотека и тому подобное.
Не стал я спорить с Лёхой, ибо знал – уговорит.
Итак, мы в Дебальцево ждём поезд на Симферополь. Когда подкатил наш тринадцатый вагон, мы показали проводнице билеты и пошли занимать свои места. И вот тут-то начались наши приключения. При укладке багажа под сидение Лёха неосторожным движением цокнул гантелей по бутылю, и салон вагона быстро заполнился ядрёным сивушным ароматом.
– Видать, плохо замотал, – со стоном констатировал мой приятель, резко меняясь в лице.
Едва поезд тронулся, пришла проводница и строго поинтересовалась:
– Что тут происходит, граждане пассажиры?
– Беда у молодого человека приключилась, – пояснил пожилой сосед по купе, которого мы только сейчас заметили. – Ты уж не серчай, дочка, бывает.
– Я не поняла! – требовала подробных объяснений молоденькая проводница. – Что случилось? Откуда этот запах?
– Ты когда-нибудь водкой полы мыла? – грустно поинтересовался приятель.
– Нет, и не собираюсь! – отрезала девушка.
– А придётся, – тяжело вздохнул Лёха.
Проводница резко развернулась и ушла. Вернулась через несколько секунд с тряпкой и ведром.
– Не наведёте порядок – высажу на первой станции, – процедила она сквозь зубы.
Мы поняли, что с юмором у этой жгучей брюнетки дела плохи, и принялись наводить порядок. Настроение было испорчено. Особенно у моего приятеля. Он после окончания уборки молча сидел, уставившись в окно, и я не знал, чем его можно было утешить. А вот пожилой сосед, с блестящей лысиной и внушительных размеров брюшком, напоминающий всем своим видом доброго и весёлого божка, то ли Бахуса, то ли ещё кого-то, знал.