Жора Копейкин имел странные суицидальные наклонности. Он многократно предпринимал попытки уйти из жизни – и всё время ему кто-то мешал. Ну никак не получалось у него повесится, перерезать себе вены, погибнуть под колёсами автомобиля или поезда. Даже отравиться не смог. Всегда кто-то находился рядом и спасал незадачливого самоубийцу.
Первой раскусила Жору его тёща.
– Да ты посмотри на него, дура! – поясняла она дочери. – Он же на публику играет. Захотел бы – давно уже избавил тебя от своего гнусного существования. Он же не мужик – баба! Любит, чтобы его жалели, уговаривали. Тьфу! Тряпка!
Вскоре к такому выводу пришли все, кто хоть сколько-то знал Жору Копейкина. От его пьяных рассуждений о бессмысленности бытия отмахивались, как от назойливых мух. Когда он подходил к столику во дворе, за которым мужики играли в домино или шахматы, и едва успевал произнести несколько слов, его тут же кто-нибудь обрывал:
– Жорик, иди, поищи свободные уши в другом месте. Дай людям отдохнуть после работы.
Копейкин грустно вздыхал, разворачивался и уходил к соседкам, обсуждающим городские новости на лавочке возле подъезда. Но и там ему никто не радовался, и посылали куда-нибудь подальше. Детям, жене и тёще было сложнее избавиться от бредней главы семьи, каковым Жора никогда, по сути, не являлся, и все с нетерпением ждали, когда тот угомонится и отправится спать.
– Вот помру, тогда поглядим, как вы тут без меня заживёте! – произносил свою излюбленную угрозу Жора, многозначительно потрясая указательным пальцем. И вновь злорадно цедил сквозь зубы: – Поглядим, поглядим.
Однажды всегда терпеливая жена не выдержала и закричала:
– Господи! Да скорее бы уже! Как же ты надоел! Прости, Господи!
– Ах так! Значит, так? Ну ладно! – взвизгнул супруг и как ужаленный выскочил из квартиры.
На этот раз его намерения были самыми серьёзными. Забравшись на крышу своей пятиэтажки, он подошёл к её краю и посмотрел вниз. Стало страшно. Но обида на жену и осознание неудавшейся безрадостной жизни, усиленные изрядной дозой алкоголя, были сильнее. Однако отказать себе в последнем желании перед смертью он не мог, поэтому закурил сигарету и с высоты птичьего полёта решил взглядом попрощаться со своим двором, где жил с самого рождения, но никогда не чувствовал себя счастливым. И вдруг Жора заметил приближающуюся к подъезду тёщу, которая возвращалась из магазина с продуктами. Решение созрело мгновенно: «Уйдём вместе, дорогая тёщечка! Надо только взять разгон, чтобы не промахнуться и не задеть козырёк над крыльцом». Отступив на несколько шагов, Жора разбежался и прыгнул…