Орлов будто заинтересовался сказанным Муравьева, но постарался не дать того вида.
– Как же начальство смотрит на ваши нововведения?
– Начальству важна лишь выправка, а каким способом это достигается, лишь бы много не было гублено солдат, так это неважно. Вы знаете, – добавил Муравьев, указывая на костюм Орлова, – в Семеновском полку, любимом полку императора, палка совсем выведена из обращения. И этот полк считается за лучший полк гвардии!
– Похвальное занятие вы выбрали. Неужели весь офицерский корпус того полка разделяет ваш образ мысли?
– Не только Семеновского, – сказал Муравьев, приближаясь к Орлову, оглядываясь по сторонам и говоря тише. – Я и некоторые мои товарищи образовали тайное общество, которое поставило перед собой цель вспомоществовать развитию благотворительности в отечестве, пресечении лихоимства, взяточничества и варварских обычаев. И я сегодня специально искал вас, Михаил Федорович, чтобы пригласить вас в наш союз, в полной уверенности, что при всех ваших заслугах перед Россией и миром вообще, при всех ваших благородных началах, вы сделаете нам честь и присоединитесь к нам.
Орлов нахмурился, смотря куда-то вперед, не собираясь глядеть на Муравьева, который впился глазами в генерала и готов был ловить каждое его слово, в ожидании положительного ответа. Но Орлов молчал, что-то крепко обдумывал у себя в голове, пытаясь делать это быстрее, чтобы не вызывать подозрений или каких-то необдуманных и поспешных речей, коими так славится романтическая и ранимая юношеская душа.
– Дело в том, – сказал наконец Орлов, – что я состою членом тайного общества «Орден русских рыцарей». И так как я не могу знать ни вашего состава, ни вашего устава, ни ваших правил, я не вижу причин покидать свой орден.
– Я не могу вам назвать наших членов, – тут же отвечал Муравьев, – это очень влиятельные люди, и я бы не хотел их компрометировать. Но, учитывая ваш вес в обществе и великие ваши заслуги, хотя это будет не по нашим правилам, я поведаю вам основное устройство нашего союза. Оно представляет собой три степени: друг, брат и муж. Другом почитается всякий человек, имеющий свободный образ мыслей, знающий или незнающий о существовании общества. Брат есть тот, кто дал клятвенную обязанность на свою верность, но коему тайна общества не была открыта. Мужем наречен тот, кто знал тайну и дал клятву. Также у нас в правилах запрещается принимать более двух членов. Хотя в жизни сие правило почти не принимается и всякий работает в этом вопросе по мере своих возможностей.