– Ну вот мы наконец и дома, – сказал Орлов, пока Тургенев усаживался на свое место. Орлов сам приготовил чай, хоть в доме и была прислуга. Учитывая происхождение обоих молодых людей, их звания, заслуги и репутацию, если бы кто-нибудь увидел, как Орлов сам ходит с чаем и разливает его по своей и тургеневской чашкам, он бы явно посчитал, что это какой-то дурной сон.
– Возвратиться в Петербург было приятно, – сказал Тургенев. – Однако, возвращение мое было сопряжено с абсолютно противоположными чувствами.
Орлов сел на свое место, испросив, что же за чувства смели терзать его дорогого друга.
– Я был удивлен и рад, узнав, какой интерес и популярность соискало мое произведение о налогах. Но другое событие меня еще больше удивило, но жутко не понравилось.
– Боюсь даже спрашивать, что это.
– Я был огорчен вашей запиской императору по поводу польского вопроса. Вы поступили опрометчиво, и натура государя от такого поступка только еще более переместилась к более снисходительному отношению к полякам, чем к русским. Даже более, ваши действия продиктованы вашим рабским послушанием и верой в то, что государь прислушается к голосу истины и сделает так, как велит его долг.
– Ты прав, Николай, – сказал спустя минуту молчания Орлов. – Я поступил как слепой узколобый патриот. Я не думал тогда, что Александр способен так на корню и резко обрубить мою инициативу. Однако, ты должен знать, что записку я ему не подавал. Он несколько раз еще спрашивал у меня ее, но я сказал, что ее потерял.
– И правильно сделал, что не дал, было бы еще хуже.
– Мне все равно, как худо он смог бы поступить. Николай, что одна человеческая судьба, в сравнении с судьбой целого народа! Эта щедрость александрова к Польскому Царству меня пугает. Как бы не произошло какой глупости.
– Я был в Германии во время войны, и я видел, как там образовывались их тайные освободительные общества. Поляки, бывшие там, видимо, научились этому и начали вести подобную патриотическую деятельность у себя. Самое интересное, что они ее не свернули после окончания войны, и кажется, продолжают до сих пор.
– У нас тут тоже взрастают свои тайные общества.
– Надо же! Как многого я пропустил. Неужели ты решил создать тут свой Тугендбунд?
– У меня действительно была идея и, признаюсь, она до сих пор есть.