С этими словами Яким достал целую горсть упомянутых монет и
подбросил их у себя на ладони. Бриллиантовые империалы – монеты
Империи самого высокого номинала, какой только существовал, тускло
блеснули в солнечном свете и сразу же десятки голов прохожих
обернулись в нашу сторону. Мы с Наэмой тоже на мгновение замерили,
ошарашенные увиеденным.
В руке полковника Наливайко находилось не менее десяти
империалов, что соответствовало стоимости примерно одного линейного
крейсера минимум четвертого стандартного уровня оснащенности –
такие корабли, как правило, составляли основу регулярных легионов
Империи Мин... Это на самом деле было целое состояние. Еще большее
удивления я испытал, когда понял, что на поясе моего друга, под
плащом, висит увесистый кошель, видимо до отказа набитый такими же
монетами...
— Вот то, что даст нам тысячу лучших боевых кораблей, которые
только можно будет найти в протекторате! — Яким победно посмотрела
на наши удивленные лица. — К сожалению, я не могу выкупить тебе,
Александр Иванович, центурию непосредственно из 6-го «желтого»
легиона, так как это незаконно, но из гражданских судов,
переделанных в легкие боевые крейсера, я наберу в твое
подразделение их любое количество. Ну и конечно, командоры и
экипажи из ветеранов различных войн на своих кораблях непременно
присоединятся к нам, когда увидят это состояние...
— Я больше удивлен даже не тому, что сейчас лежит на твоей
ладони, — спустя какое-то время произнес я, придя в себя и
обрадованный неожиданной удаче. — А тому, что зная тебя, дружище, и
зная, как ты, скажем так, ревностно относишься к своим сбережениям,
видеть такую щедрость... Это достойно величайшего уважения, Яким, я
просто хочу пожать тебе руку... Это невероятно благородный поступок
– пожертвовать свое состояние, тем более такое большое, на дело
защиты Империи! Это дорогого стоит...
Наэма, которая не менее, а может даже и более меня, знающая
натуру Якима, продолжала хранить гробовое молчание и ждала
развязки.
— К черту защиту Империи! — тут же отмахнулся полковник. —
Никакое это не пожертвование в пользу нуждающихся. Это есть моя
доля и мой вклад в нашу концессию...
— Не понял, — покачал я головой. — Какую такую концессию?
— Зато я сразу поняла, — теперь уже улыбнулась Наэма, кивая сама
себе. — Я тоже на секунду подумала, что от господина полковника
начало исходит фиолетовое пламя просветления, но нет, все
по-прежнему...