Бах, видно, и вправду не любил этого верзилу, раз позволил себе называть его при всех «свинячьим фаготистом». Что ж, теперь придется пожинать плоды своей несдержанности.
Но не так-то просто запугать человека, знающего себе цену. Бах сделал шаг назад и вытащил шпагу: «К вашим услугам, господин Свинячий фаготист!»…
Поединок был непродолжительным: остальные пятеро учеников благоразумно догадались разнять дерущихся.
На другой день весь город уже знал о происшествии. Баха немедленно пригласили в консисторию, где он вынужден был признаться в своей несдержанности. Почтенные блюстители нравов оказались в затруднительном положении. С одной стороны, Бах вел себя совсем не так, как подобает верующему христианину и учителю. С другой стороны, на этого нагловатого молодчика Гейерсбаха уже и раньше поступали жалобы от обиженных им горожан. Наконец, Бах – блестящий органист, живая достопримечательность, привлекающая в город жителей окрестных городов и сел, уволить его – значит лишить Арнштадт части бюджета. Четыре раза собирались отцы города, чтобы определиться с решением по этому инциденту. В итоге окончательное решение так и не было принято.
Умеющий советовать
Вывести из себя Баха могли не только хамоватые бездари и лентяи. Любая «неправильная» музыка, неверный или неразрешенный аккорд, которые он мог услышать, лишали его эмоционального равновесия. Однажды, по случаю какого-то праздника, он прогуливался по городу в обществе жены и старшей дочери. Выходной камзол, лучший парик. Поклоны встречным знакомым, привычные комплименты, разговоры, шутки… И вдруг Бах на полуслове обрывает речь, меняется в лице и замирает, уставившись глазами куда-то вверх. Удивленные знакомые, перепуганные жена и дочь также устремляют свои взоры вверх – что же он там такого страшного увидел, на небе-то? И тут Бах срывается и бежит к ближайшему дому. Там, кажется на втором этаже, кто-то играет на клавесине…
Бах вихрем вбегает на второй этаж. Перепугав до икоты своим воинственным видом открывшую ему дверь седую старушку, Бах без приглашения врывается в квартиру, подлетает к клавесину, взмахом руки, не терпящим возражений, сгоняет с него худосочную девицу, садится сам и… начинает играть. Играть ту самую пьесу, которую еще мгновение назад так нестерпимо фальшиво пыталась изобразить горе-музыкантша. Испуганные обитатели квартиры глядят из-за шкафа и штор на этого сумасшедшего и не знают, что и подумать обо всем этом…