— Не беспокойтесь, мисс Квинзель. Это останется здесь, между
нами и никто не узнает об этом.
Плачь немного усилился после этих слов, однако доктор Архиман
уже не возражал. Сейчас, они были похожи на мать и плачущего
ребенка, жаль только эти роли игрались наоборот.
***
Новая беседа с Памелой не задалась с самого начала. А причина до
банального проста. Стоило только наручник приковывающему девушку к
кушетке щёлкнуть, кинуть пару фраз о том как они себя чувствуют,
Романи отключился.
Он буквально заснул сидя в кресле и продолжая на автомате что-то
вбивать. Прежде чем Айсли поняла что происходит, планшет был
отложен и молодой парень просто плюхнулся лицом об стол. Его спина
мерно поднималась и опускалась, но сам он не издавал ни звука.
— Как Харли и сказала, он уже давно нормально не спал.- голос
Памелы был немного разочарованным.- Эй, Док, вы спите?
— Уму.- послышался немного приглушённый голос, который заставил
Айсли немного опешить.
Даже в таком состоянии этот парень продолжал работать? Что он за
трудоголик?
— Эммм, доктор Архиман, в том инциденте. А если бы пошел не
Уэйлон. Если бы пошла я или Виктор, вы бы вмешались?
— Уму.- послышался незамедлительный ответ и юноша подобрал под
себя обе руки, более комфортно ложась лицом об стол.
— Ясно.- на лице Плюща пробежал лёгкий румянец.- Спасибо, доктор
Архиман. Поспите… кто ещё позволит вам открыть свою спину.-
послышался легкий щелчок.
***
Пробуждение было сладким. В буквальном смысле этих слов. Романи
наконец смог хоть немного спокойно поспать. Без сновидений, без
будильника что будил его через пару часов. Даже если это было и не
долгое блаженство, оно было лишь оперативном перед хорошим сном.
Пора бы взять отгул хотя бы на денёк.
Однако, в каждой бочке меда, есть ложка дегтя. Кто-то яростно и
весьма игриво накручивал его волосы на палец и немного поигрывал с
ними руками.
Романи не любил прикосновения. Он не любил когда его касаются,
да и сам частенько предпочитал получать предметы, через руки тех
кому он более или менее доверяет. Поэтому обычно гости вручали
подарки сначала его родителям, а уже после родители передавали ему.
Отвратительная привычка, с которой приходилось периодически
мириться.
Однако волосы были совершенно иной темой. К волосам имел право
прикасаться только он сам и…да и больше никто. Ни одному человеку
ныне живущему он не разрешал трогать свои волосы.