Несколько раз он бросался обратно, но я перехватывал контроль,
возвращая его в чащу хвойного леса. Зверь в бешенстве кидался на
вековые стволы, разрывая кору в щепки, оставляя глубокие следы
когтей и зубов. Волк требовал пустить к ней. «Мы должны быть
рядом!» – ревел он. Поддаваться не собирался: «Здесь я вожак, не
ты! Будет так, как сказал!» Зверь вновь и вновь сопротивлялся,
пытаясь сломить мою волю, но каждый раз я загонял его все глубже в
чащу, и попытки становились слабее. Наконец, волк выдохся и улегся
на пузо, опустив морду на лапы. Он закрыл глаза и тихонько
заскулил, деля свою муку с миром. Время остановилось для нас,
несколько раз вставало и садилось солнце, а зверь по-прежнему не
сдвинулся с места. Я надеялся, что он остынет, выплеснет
недовольство и успокоится на какое-то время, тогда можно будет
вернуться в твердыню. Иначе, альфе, разрываемому внутренними
противоречиями, там делать нечего. Это, наконец, произошло к исходу
третьего дня. Величественный зверь поднялся на лапы и, покорившись,
медленно потрусил назад. У самой кромки леса обратился и облегченно
выдохнул. Все же мне очень нужен совет, как снова подчинить
собственного зверя и усилить действие блокирующего зелья. Надеюсь,
Вилрод уже нашел хоть что-то, способное мне помочь.
– Альфа…
– Альфа…, – звучало со всех сторон, стоило мне ступить в главные
ворота твердыни.
Волки перешептывались, и их настроения мне совершенно не
понравились. Слишком много было осуждения. Мол, нельзя так с парой.
Откуда только узнали? Вырвать бы их длинные языки! Остановился и
зарычал:
– Кто из вас готов открыто выступить против меня? – угрожающе
обвел толпу встречающих глазами. – Ну! Метите на место Полуночного
князя? Кто желает подтвердить свои притязания в поединке? – волки
поспешно отводили глаза, не желая встречаться взглядом с моими. Все
верно. Никто не хочет бросать вызов сильнейшему в клане. –
Запомните раз и навсегда: власть рода Романо незыблема! – и
двинулся дальше, больше не обращая никакого внимания на окружающих,
да и шепотки вмиг стихли.
– Торвуд! – в просторном холле родового замка меня окликнул
Дарий – мой наставник и учитель. Отец погиб, когда мне еще не было
и двенадцати, вот тогда его правая рука – Дарий Колвуд заменил мне
его, заботясь и обучая всему, что должен знать будущий
правитель.