Ожидание затягивалось,
но вот наконец вдали можно было разглядеть пять силуэтов. Спустя
пару минут стало понятно, что ребята ведут нашу потеряшку, а также
девчонку-прусску.
Ее-то на кой с собой захватили?
Юраг шел с неохотой, его держали
Трофим и Пискун с двух сторон, а девчонку аккуратно придерживал
Трофим и что-то ей говорил. Только смысл этого от меня ускользал,
она же ничего не понимает по-нашему.
Но чем ближе они подступали, тем
больше подробностей можно было рассмотреть. Девчонка была вся в
слезах и соплях, а ее одежонка и вовсе разорвана, она прикрывала
рукой оголенную грудь, да и кровавое пятно на юбке между ног
говорило о многом.
Все в лагере поднялись и собрались в
кучу, наблюдая за шедшей к нам процессией, делясь своими версиями
случившегося.
— Что же это за блядство-то? —
вырвался у меня вопрос. — Я что, всю гниль собрал, что ли?!
Все было понятно без лишних слов.
— Ну? — спросил я у подошедших.
— Вот его с девчонки сняли, —
выдохнул Прокоп.
— А старик-то где? — спросил
Говша.
— Тама лежит, мертвый, — ответил
Пискун.
— Убил, значит. Не удержался,
паскуда. А ведь я старику слово дал, что его никто не обидит, — я
ожег Юрага злым взглядом.
Мне казалось, что со всем
разобрались. Слушать меня будут, творить ничего не станут без моего
ведома.
— Да я же ж поговорить только хотел с
ней, а старик как накинулся, ну, я и шибанул его, — начал
оправдываться Юраг под моим взглядом.
— Да как ты с ней говорить-то мог,
коли они по-нашему не понимают, ты кого обманывать вздумал, — начал
рычать я. — Думал, что дело свое сделаешь, никто и не узнает, тебя
никто не хватится, а мы завтра уйдем!
Не выдержав, я подскочил к Юрагу и со
всей силы зарядил ему по морде.
— Да это ж пруссы, это же не наши,
что же ты так со мной? С девки не убудет, — прошамкал разбитыми
губами Юраг.
— Может, накажем Юрага да отпустим, а
девка пусть дальше и живет, как жила, все же свой, — высказался
Дален.
— О, действительно, он получит
наказание. Только девка без старика помрет здесь в одиночку, — не
сводя глаз с Юрага, ответил я.
— Так можно с собой взять, место на
корабле найдется, — предложил мой друг.
— Может, и возьмём, только я слово
старику дал, — надавил я голосом. — А этот мое слово нарушили, или
ты хочешь сказать, мое слово ничего не стоит, могу дать, могу
забрать? А как тогда мне верить-то можно будет, как я себе верить
буду или вы? — твердо проговорил я и обвел толпу взглядом.