— Стоп, — прервала я очень-очень длинный монолог Канта, который если честно больше половины я переварить не осилила.
— Я понимаю, что тебе сейчас это сложно принять. Но у нас нет времени на разжевывание. Потому что через полчаса банкет закончится, мастера и наемники начнут расходиться по своим комнатам. И я надеюсь, что мне не нужно объяснять, что с тобой сделает Палач если не найдет тебя на месте Арси. Верно?
Арсения
Утвердительно качнув головой, я недовольно посмотрела на него, но он лишь ухмыльнулся, продолжив свою тираду:
— Лабиринт кардинально перестраивается каждые три года: удлиняется, расширяется, появляются новые тупики и новые лазейки. В этом году он претерпел колоссальные изменения из-за сфабрикованного пожара, поэтому все будут в равных условиях. Но у меня есть для тебя кое-что. Первое: это карта. На ней отмечены более вероятные тупики и несколько лазеек. И тебе нужно будет её запомнить или спрятать, но так, чтобы карту у тебя не нашли, потому что перед входом в ворота лабиринта вас будут обыскивать. Второе: с собой нельзя брать как холодное оружие, так и огнестрельное, пневматическое. Вы идете безоружными. Ваше оружие — это возможности вашего тела. И с этим возникают проблемы, так как мы прекрасно знаем, что ты Арси, та еще слабачка, — мило улыбнулся мне Кант, когда я возмущенно хлопнула его по плечу. — Так вот, именно для таких случаев есть одно приспособление, которое ты найдешь в начале лабиринта в корнях ветвистого дуба. Три шприца с наперсток, в которых находится содержимое сильнейшего снотворного, но поправка в том, что в крови его не обнаружить. Тем самым его применение не доказать. Его действие приходится на три-четыре часа, после возможна дезориентация на несколько минут и слабость, которые быстро проходят. Это твоя защита , но не трать ее впустую. А теперь я отведу тебя в твою комнату и исчезну, если ты этого захочешь, — завершил наемник вновь свой очередной очень длинный монолог.
А затем он поднялся и утянул меня за собой в плохо освещенный, выложенный камнем коридор.
Кант шел неспешно, практически бесшумно, как крадущийся в ночи дикий зверь. Хотя здесь не было толпы охраны и вездесущих камер, как в Замке; но он явно осторожничал, когда останавливался перед каждой развилкой, осматривая смежные пути. Кант был напряжен и крайне внимателен, когда продолжая держать меня за руку, вел за собой.