Ну что же, теперь мне, кажется, подарили полную
свободу. Правда, я её совсем не ждала и не желала. Но, возможно, её вкус мне
понравится. Хотя я понимаю, что я отчаянно и бесповоротно люблю своего мужа. И
теперь не представляю, как мне жить без него. Всё это время меня кутали в
дорогие шелка и меха, оберегая от сквозняков и пыли, как дорогую антикварную
статую. Хотя я — обычная дворовая кошка,
которую подобрали в подворотне. Но мне так долго внушали, что я бесценная
породистая ангорка, что я и сама в это поверила. Но, видимо, придётся отвыкать:
я достаю из кучи разбросанных по комнате шмоток джинсы и толстовку, и
вытряхиваю всё скудное содержимое кошелька прямо на матрас, пытаясь посчитать,
сколько времени я смогу протянуть с этой наличностью. Скорее всего, пару-тройку
дней, не больше. Или неделю, если ходить пешком или ездить на трамвае, который
снова весело проносится мимо моего окна.
Захожу в аудиторию,
и сразу же направляюсь к своей Наташке, которая со скучающим видом сидит и
просматривает что-то важное на своём мобильном на самом последнем ряду. Если
честно, мне кажется, что даже наши преподаватели понимают, что лекции на пятом
курсе — это больше дань традиции, чем необходимость, учитывая, что основная часть
курса уже где-то работает. Включая меня. Точнее, я работала у своего мужа до
вчерашнего дня. А сегодня я вряд ли пойду к нему в офис, особенно, когда я
вспоминаю плотоядный оскал Ивана, который наверняка подкарауливает меня где-то
за углом. Я всё ещё надеюсь, до последнего, что мой Паша где-то будет ждать
меня. Я надеялась на это, когда выходила утром из подъезда, и надеялась, когда
поднималась по высоченному торжественному крыльцу нашего университета, что он
будет стоять где-то, прислонившись к своему гелику, и окликнет меня.
Но вокруг царят непривычная пустота и вакуум. Словно
меня поместили в камеру с разряженным пространством. Моё сердце отогревается,
когда я вижу свою лучшую подругу, которая, не отрываясь от своего телефона,
бормочет:
— Сегодня решила пораньше? Как тебя твой папик только
отпустил, — с насмешкой спрашивает она. Хотя мы обе с ней прекрасно знаем, что
мой Паша совсем не папик. По крайней мере, в общем представлении: подтянутый,
спортивный и красивый. С щетиной, которая делает его похожим на хищного зверя и
жёстким взглядом, которого боятся все его подчинённые. Кроме меня. Потому что
только одна я знаю, каким мягким и нежным может быть этот взгляд, и только я
одна знаю, как он затуманивается, когда он прижимает меня к своему животу,
груди, зарывается ладонями в мои волосы, оттягивая их, и я чувствую, что он действительно
любит и хочет только меня. По крайней мере, так было до вчерашнего дня.