Хотя вопрос о смерти во тьме
всё еще оставался открытым.
Потом пришла пора рассказа про
Программиста.
Вот в это остальным было
поверить сложнее. Но мой скачок до восьмидесятого уровня и две
стихии магии убеждали сомневающихся в моих словах. А известие про
дисбаланс системы и грядущей резне — вообще заставил Владимира и
Хлою глубоко задуматься.
Им эта новость очень не
понравилась. Но самое главное — они мне поверили.
— Ты, Олег, самый странный
человек, что попадал на дерево за мою жизнь тут, — задумчиво сказал
Владимир. — Мало того, что с твоей фобией в тебя втрескалась пануи,
но ты ещё и встретился с тем, про кого в наших поселениях и не
слышали.
— Может потому что он
избранный? — улыбнулся Виктор. — Ну как в книгах или в
фильмах.
Я застонал и со всей силы
припечатал себе ладонью по лбу.
Вот только этого мне и не
хватало.
— Тут многие себя считали
избранными и героями, — ответила Хлоя. — Итог у них был только один
— последний такой спился и шагнул с листа. Жил, кстати, в поселение
Кирка. Так, что не надо приплетать мистику и дешевую бульварную
фантастику.
— Да и я не хочу быть
избранным, — поддержал я.
— Шерстяные всегда были очень
чуткими и первыми реагировали на мельчайшие изменения — так что
возможно, что именно они первыми и почувствовали начала дисбаланса.
Вот они и напали...
— Владимир, это совпадение, —
Хлоя нервно потерла лоб.
На что Владимир ответил, что
совпадение — это случайно встретить пятерку котов, а когда
прибегает почти сотня, то это как минимум странно. А на такие
странности и надо обращать внимание.
На это Хлоя заметила, что когда
кузнечики куда-то скачут, то они просто скачут, а паранойя пагубно
влияет на пищеварение и цвет лица.
А Владимир сказал, что Хлоя
заметит проблему только когда из кокона бабочки выскочит
ящер.
На что Хлоя обиделась
и....
Но тут я им посоветовал
заткнуться и уединится для перевода сексуального напряжения в более
действующую плоскость. Настенька поддержала мои слова
пронзительными воплями и сварливыми причитаниями.
— Что со мной?
Мы прекратили посмеиваться над
возмущающейся Хлоей и повернули головы.
Ника уже не сидела на лежанке,
а подскочила на ноги и с ужасом уставилась на свою объятую пламенем
руку. Огонь горел робко и не уверено, но с каждой секундой все
больше и больше распространялся по руку девушке.