– Что тебя удивляет, Лайл? Да,
бестии отличаются от обычных животных: они быстрее,
разумнее, они более живучи, лучше защищены и обладают определёнными
способностями, вроде того же огнедыхания, – он поднял глаза,
обворожительно улыбнулся и добавил: – Но ведь, в конечном счете,
слабые точки есть у каждого?
Крыса внутри забегала по кругу,
испуганно взвизгнула.
– Просто нужно знать слабые
точки, – шепнул он мне в допросной. – Они есть у каждого.
Вы ведь расскажете то, что меня интересует.
– Да я, знаете ли, сверх того
готов рассказать, – с честными глазами ответствовал я. –
Кто сколько спит, кто ныкает еду, а Барни, представляете, приручил
водную крысу и…
Боль ударила, будто молния.
Белая, разветвленная – прыгнула от шеи, растеклась по спине,
подарила дрожь в пальцах…
«Скаты» обычно использовали свои
магические жезлы, но это было что-то другое. Что-то более страшное.
Непонятное. И не отпускающее… не отпускающее…
Пока шеи опять не коснулись
пальцы.
Вид у молодого «ската», которого
мы прозвали Стрелком, был скучающий.
– Если взять чуть ниже – будет
больнее примерно в полтора раза, – сообщил мне негромко. –
Вы расскажете всё, что меня интересует. И не солжете.
Боль резко отдавалась в копчик –
наверное, рос крысиный хвост.
– В чем дело, Лайл? Воспоминания?
Нынешний Стрелок рассматривал меня
точно таким же препарирующим взглядом. Будто прикидывал, какая
часть меня пойдет на супчик, а какая – на отбивную.
– Кейн, – буркнул я. – Кейн Далли.
Так я назвался, когда устраивался сюда на работку. Слушай, я могу
попросить, чтобы ты не ударялся направо-налево в прекрасные
воспоминания о том, где мы с тобой познакомились? Раз уж придется
работать вместе…
Кажется, я только что попытался
воззвать к совести того, кто про это экзотическое слово вряд ли
даже слышал.
Нэйш чуть вскинул брови. Он улыбался
легкой улыбочкой заядлого садиста.
– Просьба подразумевает
вознаграждение. Разве не так?
– Слышишь? – проникновенно вопросил
я. – Слышишь этот пронзительный тоскливый звук? Это ветер
надрывается в моих карманах. Поскольку оплату натурой ты вряд ли
примешь – мне нечем тебе заплатить. Разве что ответной любезностью.
Я промолчу о том, кем ты был на Рифах – как тебе такое?
– По-твоему, это что-нибудь изменит в
моем положении здесь? – осведомился устранитель, окидывая взглядом
увешанные бабочками стены.