Вот сейчас, вот-вот, уже должен
появится странный незнакомец…
Не сразу я понял, что хлопок кнута
прозвучал так звучно, что стегануло по ушам. До этого момента ведь
практически все картинки воспоминаний смотрел без звука, а тут надо
же – снова звон в ушах. И тут же я вернулся в привычное состояние,
начав полностью осознавать себя и свое тело только в одном потоке
восприятия.
Глаза у меня до этого момента все
время были широко раскрыты – но я волей дознавательницы смотрел не
на окружающий мир, а словно внутрь себя, внутрь своих, вернее
реципиента, воспоминаний.
Сейчас же, проморгавшись, посмотрел
на происходящее вполне обычным взглядом. И беззвучно, ошарашенно
глядя на результат попытки светловолосой дознавательницы влезть ко
мне в сознание, произнес:
– Йа п-пердоле!
– Йа п-пердоле! – еще раз повторил я,
уже громче.
Да, странный незнакомец про защиту
информации ерунды не говорил: от четырех шпиков внутри пентаграммы
остались стоять только ботинки. Аккуратно стояли, ровно – видимо,
откинуло всех четверых по сторонам с чудовищной силой.
Далеко они не улетели, некуда далеко
лететь было – всех четверых разметало по стенам. Причем отбросившая
их сила оказалось столь велика, что тела буквально сплющило.
Последние останки как раз только что сползли по стене на пол,
растекаясь кровавой кляксой перемешанной ткани и плоти.
Пентаграмма погасла, меня больше
ничего не держало. Кроме стяжек и скотча, которыми были стянуты
руки и ноги. Поелозив коленями на полу – когда ноги притянуты друг
к другу, двигаться непросто, я все же развернулся, желая узнать как
там моя новая подруга.
Плохо ей было. Очень плохо. Впрочем,
сохранилась она гораздо лучше, чем помощники-шпики. Конечно,
«лучше» в сравнении – так-то про нее даже не скажешь, что выглядит
как живая. Ее не раскрыло цветком, как барона Горанова, но
приложило знатно: на месте глаз кровавые провалы, тело и шея
перекручены – не сразу понял, что упала она на грудь, а голова в
обратную сторону смотрит, глядя багровыми провалами глазниц в
потолок.
Крови со светловолосой
дознавательницы натекло столько, что можно сказать лежит в
собственном соку. А я ведь предупреждал. Кто меня не послушал?
Правильно, она. Кто виноват будет? Правильно, опять я.
Вот что за жизнь, нет в ней порядка и
справедливости… Так, ладно. Надо думать, что дальше делать. В кино
я часто видел, как оказавшись в подобной ситуации связанные герои
умело развязываются и сбегают. Вот только у меня руки и ноги крепко
стянуты скотчем, а такое в кино не снимают. Причем стянуты так, что
даже пальцами не пошевелить – ладони тоже скотчем перемотаны.