Так что к черту мощный трехлинейный патрон — помповое ружье как
раз для меня. Тем более, чтобы пострелять, в экспедицию как раз
набирают обученных этому людей. Потому со мной лишь «Моссберг» и
вороненый «Жнец». Трехлинейка осталась дома в специальном обитом
железе ящике. Как и обрез, которым я научил пользоваться и
Уладу.
Вы не думайте, что она у меня такая хрупкая и беззащитная. Её
жизнь научила бороться за существование. В качестве приданого она
принесла с собой обычную двустволку, а я купил ей в подарок
небольшой «дамский» револьвер, который можно держать в сумочке или
кармане шубки. Так, на всякий случай.
Вот так и живем— вооруженные и настороженные. Зато целые и
живые.
Основная работа у меня началась, как только сошел снег. Я зимой
в городской библиотеке, и по совместительству архиве нашел
несколько любопытных для себя старых записей, согласовал их с
Боляном и в сопровождении одного «Самовара» с его стражниками успел
съездить пару раз за пределы города, да и волости в целом. Дороги в
южную сторону не заканчивались на границе и шли вдоль реки дальше.
Анклав понемногу разрастался, раз в два года отодвигая границу в
сторону юга и чуточку на Восток. На севере за Портюгой было сложно
развиваться — её острова служили пограничной зоной от лихих людей,
а вдоль реки начинались горы, которые шли до Верхоянских
земель.
Потому Вортюга прирастала полями, природными ресурсами и людьми
в основном по южной стороне, где расстилалась вольная целина.
Заречные города и поселки, построенные во время Метаморфоз, нынче
зачастую не выдерживали давления Степи и понемногу угасали. В
городе жило достаточно людей оттуда. Моя Улада также была родом из
такого далекого поселка. Степняки улучшили момент, когда мужчин не
оказалось дома, и напали со всей присущей им жестокостью.
По малолетству девушка мало что помнила, или память оказалась
заблокирована. Не знаю, да и никогда не узнаю. Незачем познавать
страшное. Поросло быльем, и ладно. Жить надо настоящим и возможным
будущим. Затем её с другими детьми перекупили Ошкуи, речные бродяги
и торговцы. А может, у них был сговор со степными дикарями. В
цивилизованных анклавах недолюбливали жадных и наглых северян.
Никогда не знаешь, с добром они пришли к тебе или злом.
Так или иначе, но девочку выкупили люди Товарищества совместно с
Обителью. Так что очень может быть, что северяне действовали именно
ради наживы. Они знали, что речные волости стараются выкупать своих
единоверцев любой ценой. Потому предлагали рабов сразу им. Но зато
речная Стража при поимке рабовладельцев на горячем действует
предельно жестоко.