— Что ты мне это рассказываешь?! Ты не смог защитить семью своего сюзерена и придумал эту нелепую историю, обвинив во всем меня — лучшего друга Коула Невилла! — на этих словах отец сплюнул под ноги.
— А разве не ты оговорился совершенно недавно, — вступил в разговор Дерек, — что был уверен в моей смерти, поскольку тебе принесли мои глаза?
— Да! — воскликнул отец. — Когда я и мои люди получили донесение, что замок моего лучшего друга разграблен, а его семья перебита, то мы сразу же прибыли на место. Это я! Я самолично хоронил их! Своими руками копал могилы, чтобы предать их тела земле! Но твоего тела никто не нашел. Фред... — лорд Родерик замолчал, вздохнув, как будто воспоминания приносили ему нестерпимую боль, — принес мне... Боже! Как же тяжело вспоминать! — он покачал головой. — Сколько лет прошло, а как будто вчера! Эти изверги не пожалели никого, даже детей! Фред принес мне... И мы решили, что твое тело было настолько изуродовано, что никто не узнал тебя похоронив.
— Какая наглая ложь! — лицо Дерека исказилось в презрительной гримасе. — Как отец проглядел змею, пригретую им на груди?!
— Я требую высокого королевского суда для себя и своей семьи! — взревел отец, которому надоело выслушивать лживые обвинения в свой адрес.
На этих словах Дьявол издевательски расхохотался и, достав из-под плаща свиток, зачитал его:
— Вот это вчера доставил в замок королевский посланник! Указом короля Эдварда Второго, за измену королю Десмонды лишаются своего титула и всех земель! Никакого королевского суда!
— Короля... Эдварда? — растерянно повторил лорд Родерик. Кажется, я впервые видела его таким.
— Пока вы находились в темнице, принц Эдвард был коронован в Олдкасле, и это, — Дерек еще раз потряс свитком, — один из его первых указов.
Я бросила взгляд на старшего брата, его лицо было серым, глаза бегали по наемникам Дьвола, с одного лица на другое, он сжимал и разжимал кулаки, будто на что-то решался.
— Это фарс! Если невозможен королевский суд, я требую Божьего! — проорал он.
— Хочешь Божий суд? — обманчиво тихо спросил Дерек. — Ты его получишь. Раскуйте его и дайте меч, — бросил он конвоирам.
Тот ужас, что произошел потом, будет еще долго преследовать меня в кошмарах. Генри получил оружие, и они схлестнулись в поединке. Я не смогла на это смотреть. Я опустилась на мокрую землю и закрыла лицо руками. В ушах громким эхом раздавались удары клинков, брань и крики. Меня трясло. Мы оказались вне закона, нам даже не предоставили священника для исповеди. Мне было страшно, я жалела себя, отца, брата, даже радость за Мэри с племянниками отошла на второй план. Я вздрагивала, стоило мне только услышать очередное бряцанье мечей. Я пыталась молиться, но будто разом позабыла все слова.