— Да.
— Бог с вами, госпожа! Он знает то же, что и все! Наш благородный господин наказал убийц Невиллов, а теперь сам обвинен в убийстве! Будь проклят этот Дьявол! — с жаром воскликнула Мэгги и тут же осеклась, оглядываясь по сторонам. Если кучер ее и услышал, то не подал виду.
— Значит, я должна помочь моему отцу доказать свою невиновность! — пылко ответила я.
Служанка с сомнением покачала головой, но возражать не стала. Мы ехали по дороге в замок сквозь серую хмарь. Дождь барабанил о натянутую ткань, и мысли мои были такими же хмурыми, как небо над головой.
За окном бушевала непогода, как и всегда в октябре в этой части королевства. По такому случаю в проемы были вставлены рамы с прозрачной слюдой, но все равно дневного света уже не хватало. Я сидела у подоконника, склонившись над белоснежной рубашкой, и аккуратно выводила стежок за стежком. Шить и вышивать меня тоже научили в монастыре.
— Здесь никто не будет даром есть свой хлеб, — сказал мне несколько дней назад новый хозяин замка. — В ваши обязанности будет входить вот это! — с этими словами Дерек свалил мне на руки ворох рубашек. — Почините их.
Я покосилась на лежащие рядом ножницы и поспешно отодвинула их от себя, в очередной раз борясь с искушением искромсать отданную в починку одежду на мелкие лоскуты.
— Вы решили сделать меня своей служанкой? — спросила я тогда, стоя посередине комнаты с копной нательного белья в руках. Охнув, Мэгги, моя неизменная компаньонка, подскочила мне на помощь.
— Позвольте мне, госпожа! — предложила она.
— Нет, я хочу, чтобы это сделала Марисоль, — отрезал Дерек, не сводя с меня взгляда, от которого замирало сердце и все внутри переворачивалось.
Я нервно сглотнула и лишь крепче прижала его рубашки к груди, понимая, что когда-нибудь ему надоест просто смотреть на меня, и тогда никто меня не спасет от него.
— Я все сделаю, — поспешила заверить я его, чтобы он поскорее ушел, к тому же в такой работе не было ничего постыдного.
Но мужчина уходить не торопился. Дерек неспешно прошелся по комнате, внимательно разглядывая ее убранство, легкой усмешкой отметил имеющееся здесь зеркало, и подошел к столу. Постояв с опущенной головой над закрытой шкатулкой с украшениями, он медленно открыл ее и запустил дрожащую руку в драгоценности.
— Это, — мужчина держал на подрагивающей ладони серьги с изумрудами, — мой отец подарил моей матери, когда она родила меня. А это, — Дерек достал из глубин шкатулки ожерелье с рубинами, — он привез ей из похода. А вот это...