Дьявол выкладывал из ларца одно украшение за другим и рассказывал историю его происхождения. Повинуясь внутреннему порыву, я, скинув одежду на кровать, подскочила к нему, положила все драгоценности в шкатулку и, закрыв ее, я протянула ему:
— Возьмите! Раз они принадлежали вашей семье, то возьмите!
— Здесь все и так принадлежит мне, миледи, — усмехнулся Дерек. — И даже вы, — он взял шкатулку из моих рук и поставил ее на стол. — Можете носить все, что вам захочется, — мужчина провел пальцами по моему лицу и добавил охрипшим голосом: — Вам идут украшения, хотя я бы предпочел видеть вас без всего.
И пока я, потеряв дар речи, размышляла над ответом, Дерек уже ушел.
— Святые угодники! — запричитала Мэгги. — Что же это делается?! Сказать такое благородной девице!
«Просто я больше не благородная девица», — мрачно размышляла я, корпя над рубашками, втыкая иголку в ткань, представляя на ее месте мужчину с глазами грозового неба. Щеку жгло там, куда коснулась рука Дерека, а его слова об украшениях не шли у меня из головы. Неужели всю жизнь я прожила во лжи? Неужели то, что я принимала за любовь и заботу, было лишь хорошо организованным спектаклем, но зачем? А еще Дерек сказал, что предпочел бы видеть меня без всего! Эти мысли, гонимые по кругу, явились причиной бессонницы последних ночей, я даже старалась лишний раз не выходить из комнаты. И хотя меня уже никто не удерживал взаперти, совсем без присмотра не оставляли: куда бы я ни направилась, за мной всегда следовал кто-то из наемников, чаще всего это был Бран.
— Что теперь будет? — прошептала я.
— Бежать вам надо! — ответила верная служанка, которая умудрилась услышать мой вопрос, произнесенный одними губами.
Бежать?! Как будто я могу бросить здесь отца! Как будто я могу где-то спрятаться! Но и оставаться здесь тоже опасно.
Отец... Вчера мне удалось увидеться с ним. Я взяла из комнаты теплое одеяло, а с кухни корзину с едой и попросилась отнести ему. Бран мне не отказал, но отправился вместе со мной.
— Дьявол может быть недоволен, — сообщил мне наемник.
— А кто ему скажет? — решила я уточнить.
Мы шли по внутреннему двору, кутаясь от ливня в плащи, корзину с едой и одеялом я держала у груди под защитой плотной кожи, из которой был сделан плащ.
— Я, конечно! — усмехнулся он. — Ему все доносят о каждом твоем шаге.