- Там гибнут люди, - пробормотал Эл,
отворачиваясь. – Из-за меня.
- Нет.
- Да, Тина! Хватит меня жалеть. Я все
понимаю.
Понимает он… Я и в свои-то годы
ничего не понимала…
- Если бы папа был здесь, он бы этого
не допустил, - проговорил мальчик.
- Ты прав, - вздохнула в ответ. – Но
его тут нет, и нам придется пока что справляться вдвоем. Завтра
нужно будет заняться помощью людям. Я отдала основные указания.
Поедем с тобой, проверим, все ли готово, где их разместят.
Встретишься с народом, пусть видят, что тебе не все равно. От места
прорыва сюда добираться два дня, значит, послезавтра могут
появиться первые беженцы. Их тоже надо принять, выслушать. Много
работы, Эл.
Мальчик успокоился. Вытер мокрые
глаза, спрыгнул с подоконника и теперь стоял рядом со мной в плену
тяжелой шторы.
- Хорошо, - сказал он. – Поедем
завтра.
- Тогда сейчас надо лечь спать. Ты
должен излучать уверенность, а не пугать народ бледным лицом.
И увлекла его в свою спальню. Ничего,
потеснюсь, не впервой. Эл повозился на краю кровати, устроился
поудобнее и закрыл глаза. Вскоре до меня донеслось его размеренное
дыхание. Вот так! Во сне все беды кажутся меньше. А утром у нас
будет много дел, и станет просто некогда изводить себя! И мне, и
ему.
Сама тихонько вышла в соседнюю
комнату, переоделась в легкое платьице и вернулась в постель.
Полежала немного и тоже задремала.
А вот проснуться от чужого крика – то
еще испытание… Подскочила, зажгла светильники, мигом озарив
спальню. Уже решила, сюда кто-то пробрался, но Эл сидел на кровати,
и никого больше не было. Он весь взмок, волосы прилипли ко лбу,
дышал тяжело, будто бежал до этого.
- Эл? – Я кинулась к нему. – Эл,
малыш! Что произошло?
- Папа, - пробормотал он сбивчиво. –
Я видел его. А значит… Значит, он умирает, Тина!
И разрыдался. Я прижала Элберта к
себе, погладила по русым волосам.
- Детка, здесь стоит защита, -
сказала, стараясь говорить спокойно. – Ты не мог видеть Эрнеста.
Даже если бы с ним что-то случилось, сюда духам хода нет. Разве ты
хоть раз видел в моей спальне кого-то?
- Нет. – Эл немного успокоился,
признавая резонность довода.
- Значит, тебе приснился дурной сон.
Ты разволновался из-за прорыва, расстроился. Сны… Они часто
показывают все хуже, чем есть, ведь правда?
Элберт молчал. Я заставила его снова
лечь, крепко обняла. Светильники гасить не стала. Мое сердце билось
быстро-быстро, а потом замирало от ужаса с одной лишь мыслью: а
вдруг Эл прав? Вдруг в эту самую минуту Эрнест прощается с жизнью?
А я ничего не смогла сделать! И от Сандра нет никаких вестей. И
положиться не на кого…