Давай, Ло!
Рывок вперёд – и, оттолкнувшись ногой от груди Яшкиного брата,
моё тело кувыркается через голову, выкручиваясь из державших меня
рук. Перекат по полу. Подхваченный с досок нож сквозь пробитый
сапог впивается Зимородову в ногу. Тот орёт и пыряет меня сверху
вниз клинком в грудь.
Боли нет. Да и раны нет. Видно, меня защитили те самые,
согнанные в кучу незримые чешуйки, про которые рассказывал бес.
Зато есть захват руки и хитрый рывок. В полуприседе Ло умудряется
провернуться вокруг себя, не выпуская запястье противника. Тот
визжит ещё пуще и роняет свой узкий меч.
Рядом с ухом пролетает кинжал одного из врагов, что держали
меня. Бес как будто спиной тоже видит. Не глядя, машет куда-то
назад подхваченным клинком Зимородова, а сам уже ныряет под
стол.
Кувырок. Сдёрнутая со стола скатерть летит в набегающего Дороха.
Ло заскакивает на лавку. Два шага по ней – и прыжок. Оттолкнувшись
от стены, взлетает под потолок. Взмах мечом. Брызги крови – и,
схватившись за рассечённое горло, ещё один недруг с хрипом валится
на пол. Первый, от которого Ло отмахнулся чуть раньше, с точно
такой же раной уже корчится в предсмертных судорогах подле Яшкиного
брата, что, хромая, пятится к двери.
– Да прикончите уже ублюдка!
Но во множественном числе обращаться тут не к кому. Третий воин,
чьё сердце бес пронзил в молниеносном выпаде, сползает вниз вдоль
стены. Потративший же лишнее мгновение на борьбу со скатертью Дорох
замер с вылупленными глазами и, похоже, решает для себя в данный
миг – нападать ему на оказавшегося мастером боя мальчишку или
дёргать отсюда?
В итоге он выбирает второе и бросается обратно, к ведущей во
двор двери. Поздно. Подхватив оброненный одним из трупов кинжал, Ло
метает его в спину труса. Клинок, делая два оборота, входит Дороху
под лопатку.
– Куда?
Бес в прыжке достаёт Зимородова, уже выскочившего было в
прихожку. Чётко за раненную стопу ухватил. Дёргает окровавленный
сапог на себя. Яшкин брат падает и пытается лягнуть Ло другой
ногой, но само собой не попадает. Бес пришпиливает врага к полу
ударом в бедро. Прошивший плоть и штанину клинок гвоздём входит
глубоко в доску, а Ло уже сидит на спине Зимородова и пальцами
впивается в шею врага, как некогда душил его брата.
То есть он его не душит, а мучает. Тело раненного выгибается
дугой. От боли он даже хрипеть сейчас толком не может.