— Вы совсем не едите, Алиса...
— Жутко устала и чувствую себя нездоровой.
— Понимаю, сам работаю как проклятый. Совершенно нет
аппетита, — смеется друг отчима, уплетая пасту.
— Заметно, — отвечаю едва слышно. Мне нужно идти, чтобы
успеть порепетировать до прихода брата. Он ненавидит музыку и запрещает мне
играть в его присутствии. Поэтому я планировала остаться в школе и заниматься
там, ведь скоро концерт, мои ученики готовы, а я... сижу тут и трачу время.
— Алиса! — одергивает мама.
— Не слушайте ее, Евгений. Наша дочь никак не смирится с
тем, что мы не отпускаем ее в Москву, — делано вежливо говорит отчим. За его
тоном скрывается угроза, я умею различать. Но здесь и сейчас, в присутствии
Евгения, он не будет меня «уничтожать». И я чувствую себя в преимуществе, хоть
и ненадолго.
— И правильно! Там, в столице, столько грязи... талант
ничего не решает! Все через постель!
— Откуда вы знаете? — поднимаю брови.
— Я там учился.
— О... значит, поэтому ваш талант не оценен?
— Алиса! — отчим пинает меня под столом. — Евгений добился
небывалых высот, не забывай, с кем говоришь! Он очень талантливый пианист!
— А... Так значит вы утверждаете, что всего добились через
постель? — прищуриваюсь, а Евгений багровеет. Не знаю, что на меня нашло.
Обычно я тихая и скромная. Но в этот вечер я в ударе. Наверное, хочу
сделать все, чтобы меня исключили из списков, поступающих в консерваторию, и
родителям пришлось от безысходности отпустить меня в Москву. Но судя по лицу
отчима и мамы, я перегнула палку. — Извините, мне надо освежиться.
Встаю и иду в сторону туалета. За столом слишком напряженная
атмосфера.
Заворачиваю за угол, но меня догоняет отчим, буквально
преграждая путь.
— Ты ведешь себя отвратительно и позоришь нашу семью! —
Сергей Константинович дергает меня за руку.
— Я всего лишь хочу, чтобы с моим мнением считались. Мне не
нравится Евгений Семенович и его консерватория.
— Что ж, тогда тебе придется потерпеть. Стерпится —
слюбится. Знаешь такое выражение? — меняет тон, внезапно успокоившись. Его спокойствие
меня пугает больше всего.
— Для меня на первом месте не терпение, а любовь, — отвечаю
тихо.
— Да что ты знаешь о любви? Ровным счетом ничего! Ты еще
девчонка! Так что слушай нас, взрослых и опытных людей. Мы тебе желаем только
добра! Хотим, чтобы ты стала счастливой, а не обожглась на ошибках. Выбрось из
головы глупые мечты о том, чтобы покорить Москву. Твое будущее здесь,
хоть еще не понимаешь этого. Просто поверь, мы знаем как лучше, — глаза
отчима красные, как у разъяренного быка, но он сдерживается из последних сил. Здесь
слишком многолюдно, чтобы оттаскать меня за волосы или ударить. Да и я уже не
десятилетний ребенок, который будет терпеть.