Кира допускала, что, если бы она это
произнесла вслух, ее бы приняли за сумасшедшую, но не могла с собой
ничего поделать. Она не видела ни рыжих, ни блондинов уже очень
давно. В Арёйе не красили волосы, для них черный естественный цвет
был ценнее прочих. Он подтверждал право заниматься тем, чем они
хотят, а не идти в паромщики или другие модифицированные
отрасли.
Сотрудники центра довольно друг другу
улыбались, теперь «высокоразвитый вид» —– не их проблема. Не надо
переживать, что человек из другого мира превратится на их глазах в
лужицу.
— Почему он у вас на ногах? — спросила
Кира. — Его пора грузить. Вырубайте и тащите в Малышку.
— К сожалению, на него не действует
снотворное, — пожаловался сотрудник в халате, с которым Кира
пришла. — А применить психотропное мы не можем без его согласия, он
разумное существо. Но согласия он не сможет дать, так как не знает
нашего языка.
— Замкнутый круг, — заметила Кира и
почесала бровь. — И главный вопрос: как мы уговорим его сесть ко
мне и пристегнуться? Да и как потом попросить его войти в портал?
Пройдите в свет, пожалуйста?
По глазам сотрудника лаборатории стало
ясно, что прямо сейчас перед его внутренним взором во всю ширь
открывается огромное сияющее окно, которое слепит да еще ощутимо
нагревает воздух и при этом висит над водой. И никакое
«пожалуйста», даже на родном языке иномирца, не подходило, ясно
же.
Неизвестный рыжий блондин попытался
что-то ответить двум работникам, которые вились вокруг
него.
— Возможно, получится все объяснить
жестами? — то ли предложил, то ли спросил все тот же сотрудник
лаборатории.
Пора бы уже их запоминать по именам, а
то даже не скажешь проникновенно: «Вистюшенька, какими жестами я
покажу ему, что надо войти в горячий яркий круг?»
Но Кира умышленно стирала любую
информацию о сотрудниках. Она старалась не привязываться к тем, кто
приезжал сюда на время, а в центр все приезжали не больше чем на
месяц. Даже начальство. Бывало, возвращались, но за три года такое
случалось редко. Никому не хотелось оставаться рядом с переправой и
холодными ветрами. Им не улыбалось гулять, одевшись в защиту от
ветра и солнца.
Рыжий блондин все же пошел с ними и
даже сел в Малышку. Он с любопытством осматривал салон, вертелся и
вообще вел себя очень непосредственно. И при этом еще сохранял
удивительное спокойствие. Интересно — это нормально или он
контуженный? Все ли мужчины из другого мира должны так реагировать
на машину, напоминающую маленький танк?