— Не плачь! Всё будет хорошо! Там врачи, папу сейчас отвезут в
больницу. Всё будет хорошо, Йонаш!
Мир замер, словно они зависли в каком-то параллельном
пространстве: исчезли звуки, потускнели краски, окаменели прохожие
и машины. Это продолжалось несколько секунд, не дольше. Йонаш
всхлипнул, разбивая опутавший их кокон, и на Ханну обрушился
водопад криков. От полицейского управления, здания МЧС и штаба
спецотряда к кафетерию побежали оборотни. Первой веранды достигла
знакомая эксперт, рыжая лисица Полина. Она отодвинула Ханну, обняла
Йонаша, и начала повторять те же слова: «хорошо», «врачи», «отвезут
в больницу». Мальчишка попытался посмотреть на экран, но Снежка уже
сообразила, выключила телевизоры. Полина погладила Йонаша по
голове, непререкаемым тоном заявила:
— Сейчас поедем ко мне домой. Дети и Алекс будут рады тебя
видеть. Поживешь в гостевой комнате, как в прошлый раз, а когда
врачи разрешат, навестим папу в больнице.
Йонаш закивал, вцепился в Полину обеими руками, как утопающий в
спасательный круг.
— Надо только сменщика дождаться, я же на дежурстве. Подождем
немножко? Пойдем ко мне в кабинет? Или в дежурку? Пойдем, Йоша, — в
голосе появились вкрадчивые нотки лисицы, умеющей уговорить
капризного ребенка. — Я телефон в кабинете оставила, а Алекс сейчас
трезвонить начнет. И первым делом потребует, чтоб я тебя привезла,
уж будь уверен.
Ханна — расстроенная, прикоснувшаяся к чужой беде — чуть не
заступила Полине дорогу, собираясь уточнить, на каком основании она
уводит ребенка. Куда звонить, что сказать, если родственники?..
Чуть не заступила — и осеклась. Йонаш льнул к Полине, слова «как
в прошлый раз» Ханна слышала своими ушами. Наверняка Шольт оставлял
какие-то распоряжения, подумал о том, что за сыном кто-то должен
присматривать в случае его ранения или... да, смерть при исполнении
служебных обязанностей тоже бывает. Судьбы не миновать.
Веранда постепенно заполнилась: прибежали трое спасателей, двое
спецназовцев в экипировке, но без оружия. Толпа окружила Йонаша,
утешая на разные голоса, и начала перемещаться к полицейскому
управлению. В Алтарном парке шумели прихожане, славили встречу
богов, хором пели псалмы. Можно было включить телевизор, узнать,
что творится на центральной площади, но Ханна понимала — о судьбе
Шольта не скажут ничего конкретного. Ни сегодня. Ни завтра. О нем,
скорее всего, будут молчать или когда-нибудь упомянут короткой
строчкой некролога, если он скончается в больнице. Что армия, что
полиция помалкивала о потерях, не расщедриваясь даже на списки
погибших при терактах гражданских лиц.