Вернувшись в квартиру, Ханна распахнула все окна и балконную
дверь. Запахи волчьего семейства и медведя вытягивало на улицу,
нервное напряжение отпускало и сменялось внезапной грустью. Ханна
вдруг немножко позавидовала Мохито, который сейчас провалится с
головой в ворох забот, будет разрываться между супом, заданием по
математике и кормежкой капризного Шольта. В странной
волчье-медвежьей стае никто не чувствовал себя одиноким. Когда-то
Ханне казалось, что они с Витольдом сумели подружиться, и, если
угаснет влечение, их связь станет еще крепче. А вышло совсем
наоборот. Восемь лет приятельствовали ради секса, а теперь один
обрел новую пылкую страсть, а вторая осталась у разбитого корыта.
Чем так обманываться, лучше жить стаей. Наверное.
Утром Шольта принесли в кафетерий двое спецназовцев. Плед был
выстиран, Шольт выкупан — или тщательно протерт влажным полотенцем.
Шерсть не блестела, но и не сбивалась в неопрятные клочья. Волк
явно набрался сил и повеселел.
«На яблочном пюре отъелся», — подумала Ханна, глядя на очередное
паломничество к ложу.
В обед Йонаш вывалил охапку новостей.
— Тетя Ханна, нам надо завести дневник по природоведению.
Записывать температуру воздуха, каждый день фотографировать одно и
то же дерево, чтобы фиксировать, как желтеет и опадает листва. И
еще нужно раскрасить три страницы в тетради по ботанике.
— Ботанику-то я раскрашу. А вот дневник... боюсь, я забывать
буду.
— Температуру можно из газеты списывать, там прогнозы на неделю
печатают. А дерево по утрам фотографировать. Вы же по утрам кофе на
балконе пьете.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ханна.
— Дядя Георг с дядей Казимиром по утрам кофе на крыше пьют и
вами любуются, — без всякого стеснения ответил Йонаш. — В бинокль.
Дядя Веслав тоже иногда на вас посмотреть ходит.
То-то Ханне временами казалось, что на ней халат вот-вот
затлеет!
— Я виноград фотографировать буду, — ответила она.
— У винограда листья почти засохли, лучше липу, — возразил
Йонаш. — А одну раскраску по ботанике надо было сдать сегодня.
Давайте вы сейчас раскрасите, и я училке отнесу, она до шести, во
вторую смену уроки ведет.
Ханна неосторожно согласилась заняться раскраской и через десять
минут оказалась в собственной гостиной в обществе Йонаша и Шольта.
Шольта занесли на диван двое сотрудников МЧС, а Йонаш с рюкзаком
пришел сам, чтобы написать домашнее задание по литературе.
Неприятность случилась, когда Ханна с Йонашем фотографировали липу.
Стоило выйти на балкон, как волк приковылял в спальню, забрался на
кровать и растянулся во всю длину лап. Ханна возмутилась — «спать
же потом невозможно будет!» — и попыталась прогнать Шольта
свернутой газетой. Метод полковника Деметриуша не сработал — волчьи
зубы прокомпостировали бумажную трубку, клочки разлетелись по всей
спальне. Йонаш удивился: